Приказано убить (сборник)
Шрифт:
Хамфрис продолжал бушевать, но Роулингс, не обращая на него внимания, прошел к телефону и соединился с ответственным дежурным в Чикаго. Когда, воспользовавшись этим, администратор «Дружбы» попытался выбежать из кабинета, Мюррей и я преградили ему путь, блокировав дверь.
– Да отпустите же! – высокомерно заявил Хамфрис. – Я хочу найти еще один телефон. Считаю, что у меня есть право позвонить моему адвокату.
– Подождите, – вмешалась я, – пока детектив закончит разговор.
– Послушайте, мисс Варшавски, – быстро сказал Хамфрис. – Вы очень часто виделись с Бургойном за эти несколько недель. И вы
– Не знаю, – прервала я. – Вообще не понимаю, каким именно вы хотите представить Бургойна в глазах публики...
– Но весь этот бред собачий, вся эта чушь, которую он нес обо мне и каком-то мексиканце. Как бишь его? Да, Серджио. Мы могли бы заключить очень выгодную для вас сделку, если бы вы согласились засвидетельствовать психическую неполноценность Бургойна. Какая жалость, что мне ни разу в голову не пришло просить нашего психиатра обследовать его. А ведь он наверняка заметил бы изменения в поведении Питера, хотя бы во время наших совещаний. Серьезно подумайте об этом, мисс Варшавски. Ведь именно вы чаще всех встречались за последнее время с Бургойном...
– Вот уж не знаю, что и сказать, мистер Хамфрис. И потом, что вы вкладываете в понятие «выгодная сделка»? Кабинет в здании госпиталя? Или ежегодная доля прибылей Питера?.. А ты как думаешь, Мюррей?
– Думает о чем? – немедленно подхватил Роулингс.
– О, мистер Хамфрис готов пригреть меня под теплым крылышком в своем госпитале, если я дам свидетельские показания о том, что доктор Бургойн сошел с ума за этот месяц.
– Ах, вот оно что? Жаль, что вы – частный следователь, а не государственная служащая. Иначе мы могли бы включить в обвинение еще и попытку дать взятку официальному лицу.
В ожидании приезда местных полицейских мы разместились в гостиной. Роулингс известил Хамфриса, что тот сможет вызвать адвоката после того, как в Чикаго будут выполнены все формальности. Администратор воспринял это с напускным равнодушием и некоторой долей юмора, пытаясь подольститься к Роулингсу. Однако его лесть не произвела на Роулингса никакого впечатления.
Местная полиция прикатила на трех машинах с мигающими красными лампами и воем сирен. Выскочившие из машины полицейские бросились к дому. Пеппи встретила их бешеным лаем, стараясь отогнать от дверей. Я держала ее за ошейник, давая возможность офицерам войти в помещение.
– Хорошая девочка, – бормотала я в нежное мягкое ухо. – Ты очень хорошая собачка, очень. Но что ты теперь будешь делать? Твой хозяин умер, знаешь ли. Кто тебя теперь будет кормить, играть с тобой?
Я сидела с ретривером недалеко от входа, прижимая собаку к себе, перебирала пальцами длинные шелковые завитушки шерсти. Напуганная сверканием ламп и людьми в форме, Пеппи, дрожа, жалась к моим ногам.
Минут через десять со скрежетом подъехал фургон «Скорой помощи». Показав санитарам дорогу, я осталась с собакой на улице... Через некоторое время вынесли тело Питера в черном мешке. Едва санитары появились на улице, Пеппи задрожала еще сильнее, заскулила. Она вырвалась из моих рук, отчаянно лая, бросилась вслед уезжавшему фургону и бежала за ним до выезда на шоссе. Когда «Скорая» исчезла из виду, Пеппи медленно вернулась, морда и хвост обвисли. Тяжело дыша, она легла, уткнув морду в лапы.
Роулингс и полицейские вывели Хамфриса, Пеппи с надеждой подняла голову, но вновь ее уронила, не увидев Питера... Мы расселись по машинам. Мюррей и я решили отправиться в «Дружбу» к Максу и Лотти, а один из местных офицеров присоединился к Роулингсу, чтобы конвоировать Хамфриса в департамент полиции. Мы осторожно объехали собаку. Когда мы сворачивали на магистраль, я оглянулась и заметила, что Пеппи так и осталась лежать...
Мюррей соблаговолил не срывать машину с места, пока я из нее выходила, затем молниеносно включился в сумасшедшее уличное движение Чикаго. Макс и Лотти ждали меня в кафетерии. Раздраженная вынужденным двухчасовым сидением, Лотти сменила гнев на милость, с симпатией взглянув мне в глаза. Я вкратце поведала о ходе событий.
– Теперь разреши мне отвезти тебя домой, а я должна ехать в Шестой полицейский участок давать показания.
Лотти взяла меня под руку и не сопротивляясь пошла к машине. По дороге мы молчали. Правда, Макс кратко осведомился, устоят ли, по моему мнению, обвинения, выдвинутые против Хамфриса.
– Не знаю, – устало ответила я. – Он избрал такую линию защиты: Питер сошел с ума, а его заявление о том, что Серджио наняли для убийства Треджьера, – бред. Как я полагаю, все будет зависеть от того, куда метнется эта хитрая лиса – Серджио...
Я оставила Лотти в ее квартире и поехала в полицейское управление. Прежде чем покинуть машину, спрятана револьвер в «бардачке»: полиция не очень-то приветствует вооруженных визитеров... Только я начала подниматься по ступенькам подъезда, как подкатил, шелестя шинами, спортивный «мерседес». Я обернулась: мой экс-супруг буквально взлетел по лестнице.
– Приветик, Дик, – доброжелательно сказала я. – Вижу, что Хамфрису удалось наложить на тебя лапы. Без тебя там, в Баррингтоне, он себе могилу рыл своими же руками: угрожал, пытался дать взятки, ну и все в таком духе.
– А, это ты! – Его лицо опасно побагровело. – Черт бы тебя побрал! Мне надо было догадаться, что ты стоишь за всем этим.
Я галантно пропустила его, открыв перед ним дверь:
– Ну, на этот раз ты оказался прав. Практически это я все задумала и выстроила. Не будь меня, твой клиент сошел бы в могилу, не отсидев в тюрьме и минуты за убийство Малькольма. Лично мне наплевать на Фабиано Эрнандеза, но властям далеко не безразлично любое убийство, кто бы ни был жертвой.
Дик пробежал мимо, я проследовала за ним. Он старался сохранять величественную мину оскорбленного достоинства, но, по сути, совершенно растерялся, не зная, куда идти. Не очень-то часто клиенты таскали его по полицейским коридорам... Я участливо подсказала:
– Оперативный дежурный – прямо вперед!
Он важно направился к столу дежурного, я старалась не отставать.
– Меня зовут Ричард Ярборо, – возвестил он. – Здесь содержится мой клиент Алан Хамфрис. Я должен его видеть.
Сержант попросил предъявить удостоверение личности, затем сказал, что вынужден произвести досмотр вещей адвоката.
Дик страшно разгневался.
– Офицер! Мало того, что было нарушено право моего клиента на немедленный вызов адвоката, – его держали под арестом целый час. Теперь еще и я подвергнут унижению только потому, что стремлюсь восстановить клиента в его законных правах.