Приказано убить (сборник)
Шрифт:
– Малькольм так уважал тебя, Вик. А теперь ты отворачиваешься от него.
Рыдание, прорвавшееся в голосе, чуть не заставило меня зарычать на нее.
– Я не отказываюсь от него, – сказала я, впрочем, вполне уравновешенно, – но мои действия неадекватны усилиям полиции. Вы что думаете, я каменный истукан? Моего друга зверски забивают до смерти, а я объективна до равнодушия, как какой-нибудь Шерлок Холмс?.. Господи Иисусе, Тесса, ты и Лотти из меня просто какого-то болвана делаете.
– Если бы у меня были такой опыт и связи, как у тебя, Вик, я бы сама ринулась в бой вместо того, чтобы сиднем сидеть у себя в студии и лепить монумент, олицетворяющий горе.
Она
За окнами простучали колеса экспресса «Дэн-Райан-Эл». Я с трудом поднялась и повесила жакет в платяной шкаф. Вся мебель в офисе повидала-таки виды. Большой дубовый письменный стол перекочевал сюда с аукциона, устроенного полицией. Пишущая машинка «Оливетти» принадлежала еще моей маме. За столом возвышался металлический, цвета хаки, сейф для досье – подарок одного издательства, у которого не хватило денег на гонорар.
Я хранила в кабинете все до единой бумажонки еще с тех пор, как стала заниматься сыском с десяток лет назад. Правда, дела казенной адвокатской практики, с которой я рассталась, застряли в архиве графства. Но мне удалось сохранить гору заметок, записок, блокнотов, даже рецептов. Время шло, а я все больше убеждалась, что нет смысла рассортировывать бумажонки. Сдвинув в угол стола погибший фикус, я вывалила содержимое нижнего ящика. Чего там только не было! Счета за горючее, штрафы за превышение скорости, адреса и имена свидетелей, чей подлинный облик я не смогла бы уже вспомнить ни за что на свете... Вот, скажем, коротенькое заявление в суд в защиту женщины, убившей мужчину, изнасиловавшего ее после освобождения его под залог. Мои руки ворошили многолетнюю пыль, и шелковая блузка из светло-бежевой стала серой.
В час дня я пошла в ближайший гастроном и купила бутерброд с ветчиной, а также пару бутылок содовой для дома. Наконец к закату нашла то, что искала, – обрывок бумаги, стиснутый двумя страницами судебной повестки за февраль 1975 года.
Серджио Родригез, молодой хулиган, панк. За свою короткую жизнь неоднократно арестовывался за деяния, носившие все более опасный антиобщественный характер. В итоге уже в восемнадцать лет предстал перед судом по обвинению в квалифицированном разбойном нападении. Мне выпала «счастливая» участь защищать его в суде. Это был смазливый паренек с уймой обаяния, сдобренного высоким накалом агрессивности. У меня был номер телефона его мамочки, которая признавала обаяние сыночка, но не верила в его тягу к насилию. Впрочем, как мне тогда показалось, я сделала все, что могла, ради ее непутевого сына.
Поскольку это была первая судимость, Серджио схлопотал не десять лет, а два с половиной года. Он вышел из тюрьмы в то время, когда я занялась частным бизнесом.
Когда я защищала его, он слыл душой банды «Ядовитые чужаки», орудовавшей в Гумбольдт-парке. После освобождения Серджио, получивший хорошую закалку в тюремной школе, натаскивавшей руководство шайками, быстро выдвинулся в «авторитеты» преступного мира. Он сменил название банды на «Латинские львы», и ныне она претендовала на амплуа некоего джентльменского клуба. Я как-то увидела фото Серджио в газете «Геральд стар», которой он предъявил иск за то, что та назвала «Львов» уличной бандой. На нем был шикарный костюм-тройка, даже снимок не мог
Я положила номер телефона миссис Родригез в сумочку и слегка прибралась на столе. Должно быть, пробил час все это разгрести: Хотя снова может понадобиться какая-нибудь важная бумага. Поэтому я сдвинула кипу в ящик стола и закрыла сейф с досье...
К вечеру небо затянулось тяжелыми хмурыми облаками; казалось, они вообще изгнали из города весь кислород. Когда я пришла домой, мой пшеничный костюмчик был влажным от пота. У меня было искушение выбросить его ввиду полной негодности.
Приняв холодный душ и нацепив пижаму, я решила потолковать с миссис Родригез. На мой звонок откликнулся какой-то ребенок и после долгих уговоров согласился пригласить бабушку к аппарату. В трубке послышался голос с сильным акцентом:
– Мисс Варшавски? Боже! Адвокат, столько сделавший для моего Серджио!.. Как вы поживаете? Как дела после всех этих долгих лет?
Мы чуть-чуть поболтали. Я разъяснила, что больше не занимаюсь адвокатской практикой, но с радостью узнала из газет, что дела Серджио пошли в гору.
– Да, да! Лидер целого сообщества. Вам бы его повидать. Он всегда говорит о вас с такой благодарностью.
Я в этом усомнилась, но зато появился повод получить его телефон.
– Видите ли, хочу поговорить о его клубе джентльменов. Мне, возможно, потребуется его «просвещенный» совет.
Она с энтузиазмом встретила это заявление, а я спросила о других ее отпрысках.
– У вас ведь уже внуки? Так?
– Да, муж Цецилии бросил ее, и она перебралась сюда с двумя детьми. Это хорошо. Славно опять иметь в доме молодых.
Пожелав друг другу всего доброго, мы разъединились. Любопытно, что же именно она думает о деятельности Серджио?.. Я набрала номер, данный ею, но никто по нему не ответил.
Бутерброд с ветчиной так забил мой желудок, что не хотелось даже думать об ужине. Я поставила стаканчик вина на подоконник. Из окна были видны аллеи сада и огородик, где жильцы выращивали всякие овощи. Старик Контрерас, жилец первого этажа, подвязывал пленкой свои помидоры. Он помахал мне рукой:
– Сегодня ожидают ураган. Вот и надо защитить моих маленьких друзей.
Я выпила вина и наблюдала за работой мистера Контрераса, пока не стемнело. В девять я опять попыталась дозвониться до Серджио. Снова безрезультатно... Эти деньки-вымотали меня вконец. Я добралась до постели и сладко заснула.
Как и предсказывал мистер Контрерас, ночью разразился шторм с дождем. Когда наутро я совершала утреннюю пробежку, солнце сверкало вовсю, листья блестели зеленью, небо было ярко-голубое, волны мирно плескались в скалах, а над водой то и дело вспенивались белые барашки, разбивавшиеся о мол.
Долгий сон и свежий воздух взбодрили меня. Какие бы суеверия ни одолевали меня вчера, сейчас они казались ничтожными. Уж в чем, в чем, а в сыске я была не простак.
Вернувшись домой, я убедилась, что мои магические силы полностью восстановились. Телефон Серджио откликнулся после третьего гудка.
– Да? – с тяжелой подозрительностью спросил мужской голос.
– Серджио Родригеза, пожалуйста, – сказала я. – Это Ви. Ай. Варшавски. Серджио меня знает.
Меня попросили подождать; минута шла за минутой, я лежала на полу, делая гимнастику для ног, а трубку прижимала правой рукой к уху. В конце концов тот же нелюбезный голос отозвался: