Приказано выжить!
Шрифт:
Но опасения мои оказались напрасными - едва рассвело, в ворота уже стучался наш гуляка. Воспользовавшись ранней побудкой, мы споро собрались и отправились дальше, оставив купцов разбираться с товаром.
И вот, спустя четыре дня, подходили к знакомым деревянным воротам, у которых нас уже встречали. Дружина разбила лагерь на той же полянке невдалеке от ворот, а мы с Яромиром прошли по коридорам на встречу с Будимиром.
Поклонившись и пожелав друг другу благополучия, расселись вокруг стола и долго подробно рассказывали, дополняя друг друга, обо всех событиях, произошедших с нами за это время. Всё рано или поздно заканчивается, так закончилось и наше повествование. Верховный волхв посидел задумчиво, поморщил лоб и предложил мне пойти отдохнуть до завтра. Выставил вон, короче, правда мягко и необидно. Пойду к своим на поляну, там уже и кашу сварили с мясом, наверное. Проголодался. Поднялся и пошёл в двери, Яромир же остался. Будут свои волховские дела решать. Ну, да это не моё дело.
В лагере посидел у костра, перекусив из поднесённой миски вкусной кашей с большим куском мяса. С ним проблем по дороге не было - даже специально не надо было охотиться. Дело шло к ночи, можно было устраиваться на ночлег. Пригодилась заранее подстеленная воинами попона, под голову, как и все, примостил седло. Сбоку привалился Гром, и я закрыл глаза. Затих и успокоился лагерь, потрескивали тихонько дрова в костре, тихо шуршал пожухлой травой караульный дружинник на краю поляны, спрятавшись в тени высоких деревьев. Через поляну несколько раз протянулись вальдшнепы, с хорканьем разрезая стылый ночной воздух острыми крыльями.
Сон не приходил, и я приоткрыл глаза - костёр почти прогорел, багровея углями и струясь вверх горячим воздухом, закручиваясь в дымные жгуты и переплетаясь редкими искрами. Над головой ярко светилось звёздное небо. Оранжевая низкая луна выкатилась круглым блином из-за чёрной пилы вершин деревьев, осветив призрачным бледным светом нашу поляну. Затихли ночные лесные звуки, и в ушах тонким комариным писком зазвенела навалившаяся со всех сторон тишина. Недоумённо приподняв голову, толкнул плечом горячий собачий бок. Но собака моя даже не шелохнулась, продолжая мирно сопеть своим кожаным носом. Да и караульный что-то затих, даже шороха травы не слышно. Медленно поднявшись на ноги, поправил перевязь с ножами и пошёл в сторону поста дружинника, собираясь выговорить ему за почти погасший костёр. В свете луны было хорошо видно стоящего у дерева дружинника, облокотившегося на сулицу. Подойдя к нему вплотную, удивился, что никакой реакции на моё приближение не последовало - парень даже не обернулся. Осторожно тронул его за плечо - никакой реакции. Дружинник превратился в статую с открытыми глазами и опирающуюся руками на копьё. Даже плечо казалось твёрдым как камень. Ещё не осознав произошедшего умом, тело начало действовать само. Пригнувшись, метнулся к костру, по пути отвесив пинка Грому и паре подвернувшихся дружинников. Кинул на угли охапку сушняка и отпрыгнул в сторону, сжимая ножи в обеих руках. Громчик даже не пошевелился, да и дружинники продолжали мирно спать. От веток, брошенных на красные угли, не было никакого эффекта. Медленно прокрался в чуть приоткрытые ворота и протиснулся во внутрь храма. Старался идти как можно тише, но скрипучие плахи выдавали меня с головой. Дошёл до комнаты Будимира и попытался его разбудить - ничего у меня не вышло. А снаружи послышалось осторожное покашливание. Медленно пошёл на звук, судорожно стискивая рукоятки ножей. Остановился у проёма ворот, выглянул осторожно. Горел костёр, бросая багровые отсветы на тёмные стены, а за костром, словно укрываясь за языками пламени, тёмная фигура, сидящая лицом ко мне. Лица, правда, совсем не видно - капюшон плаща надвинут низко-низко.
– Ты ножики-то свои оставь, не тормоши их, да проходи ближе, не стесняйся.
– Спокойно сказал незнакомец.
– Все спят. Твоя работа?
– Ничего им не будет. Поспят немного, пока я с тобой разговариваю.
Прохожу вперёд к огню, с усилием заставляя себя убрать ножи в перевязь. Незнакомец откидывает капюшон, открывая своё лицо. Присаживаюсь напротив и поднимаю взгляд, пытаясь разглядеть больше. Чёрные с проседью волнистые волосы, красивое мужественное лицо, резко очерченные брови и ухоженная бородка с усами. В бороде просверкивает седая прядь. Плечи широкие, руки мощные - так и бугрятся мышцами. Острый взгляд незнакомца пронизывает насквозь, но стараюсь держать спину прямо, а голову ровно, хотя чужой взгляд так и ломит её к земле. Некоторое время выдерживаю это давление, по позвоночнику струится горячий пот, от напряжения начинает подрагивать шея. И вдруг всё резко пропадает, даже мышцы шеи не успевают расслабиться, и моя голова закидывается назад. Незнакомец одобрительно хмыкнул:
– Не гнёшься - молодец! Силёнок только маловато. Неужели так мало от меня взял? Или это я так ослаб? Хотя - духом крепок. Посмотрим, посмотрим.
Сижу молча, а что тут говорить, отдышусь пока. Да и не требуется от меня пока никакого ответа.
– Решил сам на тебя посмотреть, интересно мне стало. Ты первый, кто добился каких-то успехов. Делаешь всё правильно, землю развиваешь, богов не забываешь, волхвов наших привечаешь, веру исконно русскую сохраняешь. Так и иди дальше по этому пути. Только вот слабоват ты что-то, надо бы тебе собой заняться. На следующий год приду к тебе снова - обрадуешь меня.
С этими словами незнакомец начал медленно таять. Я опомнился и быстро крикнул:
– Погоди, а на вопросы ответить?
– Терять-то мне нечего.
Кто меня посетил, я примерно сообразил. Для чего меня сюда закинули - тоже сделал быстрые предварительные выводы из произнесённых фраз. Ну и поскольку я оказался пока единственным успешным засланцем - то можно, немножко, так, самую малость, понаглеть. Всё равно мне за это ничего не будет.
Незнакомец вернулся в телесный образ и опять одобрительно хмыкнул:
– Вдвойне молодец! Соображаешь быстро - и не растерялся. Не оробел, голоса не потерял и язык не проглотил. О чём спросить хотел?
– Домой вернусь?
– А тут тебе чем плохо? Боярином стал, по морям ходишь, воюешь справно. Люди тебе верят и за тобой идут. Что не так?
– Жена у меня там осталась и сын. Сын взрослый, он и без меня обойдётся. Только кто помогать ему будет, случись что? Родня вся далеко. Жена как без меня там…
– Жена, сын.
– Усмехнулся, поддразнивая.
– Ты воин, для тебя превыше всего должна быть Земля русская и твоя Родина, да Вера отцов наших нерушимая. Не разочаровывай меня.
Вот тут я разозлился до потемнения в глазах.
– Нет Веры и Родины без крепкой и любящей семьи за спиной! Если тебе некого любить, то некого и защищать! Разве Вера учит нас забывать жён да детей, родителей и родичей? Никогда! Воин без крепкого тыла за спиной подобен мусору, гонимому ветром в разные стороны. И только семья, подобно якорю, удерживает его на пути служения Родине и Вере прадедов наших.
– Понимаю теперь, почему ты один из многих сумел тут выжить и подняться. Прав ты. Только из семьи и родичей, да могил предков на своей Земле, слагается Родина. Проверял я тебя. Иди вперёд - делай, что должно. А за семью свою не беспокойся. Это ты тут год прожил, а там и мига не прошло. Живи, учись, набирайся опыта. Посмотри вверх, видишь звёздный мост? На собаку свою посмотри. Думай и учись. Учись - у волхвов. Теперь прощай. Встретимся через год, посмотрю на твои успехи.
В этот раз не стал мой собеседник медленно таять в воздухе, а предпочёл мгновенно исчезнуть. Без всяких спецэффектов просто взял и исчез. А я почувствовал, как от костра в стороны побежала тёплая волна, пробуждающая замершую природу и возвращая звуки ночи. Зашелестел, заскрипел стволами и ветками ночной лес. Заухал филин. Переступил с ноги на ногу караульный, недоумённо таращась на, неизвестно как оказавшегося у костра, меня. Захрапели кони в ночи, перебирая копытами и взлаял, просыпаясь Гром, почёсывая лапой бок в том месте, куда попала моя нога. Подскочили оба дружинника, ошалело осматриваясь по сторонам и вытягивая со зловещим свистом стали мечи из ножен - видать, неслабо я их будил. Полыхнули, разгораясь брошенные на угли ветки, и весело затрещали, разгораясь и разгоняя ночную темень. Поднял голову Ждан, осмотрелся и завидев меня, вопросительно поднял брови.
– Всё спокойно, спите.
– Успокоил всполошившихся дружинников.
Махнул караульному, мол, всё в порядке. Хотя, чувствую, пойдут завтра разговоры о незаметно перемещающемся боярине из постели к костру. Да и ладно. В голове, на удивление, было ясно и спокойно, и я вернулся на своё ложе. Завтра утром много вопросов надо будет задать Будимиру.
Разбудили меня звуки просыпающегося лагеря - зазвякала ложка по стенкам котла, затрещал ломаемый хворост у костра. Открыв глаза, уткнулся взглядом в коричневые глаза лежащего напротив Грома.