Приказы не обсуждаются
Шрифт:
— Через полчаса не сумею, — нагло заявил Миронов. — Через час. Устроит?
— Ну, давайте через час, — нехотя согласился собеседник.
— Все, договорились! — и Евгений дал отбой. Нечего гадов баловать.
Пауль жадно смотрел на него.
— Что, это они?
— Они, они, — кивнул Миронов, густо намазывая на кусочек подогретого хлеба какой-то французский сыр. Время для завтрака у него было. Езды до Эрфурта всего ничего.
— И что хотели?
Пауль сгорал от любопытства. Вот еще энтузиаст шпионажа! А может, взять его с собой, послать проследить, как Карла? Нет, Симонов категорически запретил активные действия. Кстати, надо позвонить по тому телефону, что он дал. Какой там номер?…
Ответил по-немецки мужской незнакомый голос. Но, помнится, Алексей Васильевич говорил, что можно общаться и по-испански? Незачем Паше лишнее слышать.
Евгений коротко сообщил о предстоящей встрече. На том конце секунду помолчали, видимо, переваривая информацию, потом сказали: «Яволь!» и отключились. Ну, совесть его чиста, он все сделал строго по инструкции.
— Ничего особенного, не волнуйся ты так, — сказал он Паулю, который прямо подпрыгивал на стуле от нетерпения. — Просто нужно встретиться с одним человеком. Ничего серьезного. Твои технические штучки сегодня не понадобятся. Давай завтракать, мне ехать скоро.
Голова не болела, но перегар, наверное, еще должен был оставаться. Он тщательно почистил зубы одолженной у Паши щеткой, выпросил у него же пачку мятных пастилок и отправился в Эрфурт.
По дороге все прикидывал, как должен себя вести с Иваном Ивановичем. Нужно будет показать, что он извелся от волнения о судьбе своей жены, и непременно потребовать хотя бы короткого разговора с ней. Во-первых, для того, чтобы убедится, что с Наташкой все в порядке, а во-вторых, может быть, хитроумная супруга еще что-нибудь сообщить сможет, как с маркой пива, по которой он определил город. Кроме того, нужно показать, что перед посредником бандитов не желторотый юнец, а настоящий профессионал, почаще вставлять специальные термины. Но и одновременно постараться не сказать ему ничего конкретного. Сейчас важно потянуть время, чтобы Симонов смог найти нору, где прячут Наташку. Действительно, после ее освобождения можно будет действовать гораздо свободнее.
Он не особенно гнал, но все равно прибыл на условленное место — у фонтана на городской площади — за десять минут до назначенного срока. Вот что значит хорошие дороги! Присел на знакомую лавочку. Сегодня местных алкашей с пивом не было. Ну и мы воздержимся. С независимым видом и ленцой во взоре огляделся. Ничего подозрительного вокруг? Не похоже. За столиками кафе, где в прошлый раз сидел Карл, всего несколько посетителей. Кто-то развернул утреннюю газету, неспешно ее просматривает, потягивая кофе. А кто-то и полноценно завтракает, с яичницей, тостами. Очевидно, холостяки, которых дома кормить некому.
Он глянул на часы. Ну, где ты, гад?
— Заждались, Евгений Викторович? — послышался рядом ненавистный голос.
— Что у вас за манера — сзади подкрадываться, — брюзгливо сказал Миронов. — В вас никогда не стреляли на звук?
— Бог миловал! — передернул плечами посланец.
— Молитесь, чтобы и дальше так было, — в голосе Евгения тепла не прибавилось.
— Что-то у вас настроение сегодня пасмурное, — заметил Иван Иванович, присаживаясь рядом на лавочку.
— А с чего мне улыбаться? У вас когда-нибудь жену похищали?
— Опять же — Бог миловал! — теперь посланец улыбался. — Да и не женат я. К чему? Женщина — лишний груз.
— Вы, часом, не гомик? — поинтересовался Евгений, доставая сигарету.
— Нет! — резко сказал Иван Иванович. — Не гомик! И не садомазохист, если вам интересно!
— Совершенно неинтересно, — честно признался Евгений. Он был доволен: некоторый дискомфорт в душу этого придурка сумел внести. Пусть побесится. — Но вот я — точно не гомик. И жену лишним грузом не считаю. Поэтому переживаю за нее. Давайте-ка, набирайте свой тайный номер и дайте мне с ней поговорить.
— У нас такого уговора не было! — возмутился Иван Иванович. — Лучше рассказывайте, что вам удалось узнать?
— Вам интересно? Так вот. Результаты есть. Но все узнаете после того, как я услышу голос жены. Понятно говорю?
— Что вы себе позволяете?! — еще больше раскипятился Иван Иванович. — По какому праву командовать вздумали и требования выдвигать?
— Так, — решительно сказал Евгений. — Вам нужна выполненная работа? Качественно и профессионально? Извольте выполнять требования профессионала! Или это вы можете с расстояния в восемьсот метров положить пулю с первого выстрела в центр мишени?
— Чего тут трудного, — скривил губы бандитский представитель. Но понятно было, что самому ему предложенное упражнение явно не под силу.
— Да? — с адом в голосе спросил Евгений. — Так может, попробуете? За те же деньги. А меня от этого дела отстраните. Вернете мне жену в обмен на аванс, и мы чинно-благородно раскланяемся. Вас зовут, вероятно, Ли Харви Освальд и это вы уложили в свое время президента Джона Кеннеди?
— Но и не вы! — буркнул обиженный порученец.
— Разница в том, что я бы смог это сделать. А вот вы — нет. Так что не ерепеньтесь и набирайте номер. Обещаю, разговор будет коротким. Ну?
Что-то тихо про себя бормоча, Иван Иванович все же достал из кармана сотовый телефон и, отвернувшись от Миронова, начал тыкать пальцем в клавиши. Потом отдал какой-то приказ в трубку.
— Вот, держите.
— Наташка, ты как там? — спросил Евгений, едва не роняя от волнения мобильник. Ладонь, державшая телефон, сразу вспотела.
— Нормально, — услышал он голос жены. — Привет, дорогой! Скучно только очень. Телевизор надоел, книжек у них здесь нет, на прогулку не пускают. Вот сижу целыми днями и смотрю в окно на собор. Красивый. Но его церковь заслоняет немного.
В трубке послышался грубый мужской голос:
— Ты чего это треплешься? Сказано — только голос подать, и все!
Связь оборвалась.
Для Евгения этот короткий разговор был как бальзам на раненую душу. Наташка жива, здорова, не теряет присутствия духа, и даже сведения сообщать ухитряется о своем местоположении. Теперь Евгений точно знал, в каком районе ее следует искать.
— Ну, довольны? — вопросил Иван Иванович, требовательно протягивая руку к телефону.
— Не совсем, — буркнул Евгений, возвращая аппаратик. — Она всего два слова и сказать-то успела.