Прикладная некромантия
Шрифт:
И стоит ли удивляться, что «поганый морф», став главой факультета некромантии, решил немного изменить сложившиеся традиции?
«А как забавно Райхэ пытался меня предупредить, — довольно хмыкнул мужчина. — Наивен, прямо как его подопечный».
— Милорд ректор! — радостно поприветствовал Тейнор главу Академии, вставая со стула. Мальчишка все еще мирно спал, приходя в себя после недавних событий. Выглядел он куда лучше, чем пару часов назад.
Ректор вплыл в палату в тяжелой синей мантии, расшитой символами Света. Будто бы не в лазарет пришел, а на какое-то официальное мероприятие.
— Я принял решение об изоляции студиозуса Эльдана, — сухо и как-то величественно сообщил ректор.
Или все-таки мог? Нет, чушь. У него нет на это никаких полномочий. Совершенно никаких. Это работа Карающих, чиновникам из сферы магического образования соваться в это дело не следовало.
Южанин недоуменно моргнул, переваривая сказанное ректором, и все равно не сумел уяснить, что тут происходит.
— Простите? — изумился он, плохо понимая, к чему этот балаган.
Милорд Келлис смерил Тейнора тяжелым взглядом человека, свято уверенного в своей правоте. Южанину стало не по себе. Он не первый год занимался расследованиями преступлений и не первый год имел дело с самыми разными личностями, это выражение лица он узнал мгновенно, и оно сулило очень много неприятностей.
— Я неясно выразился? — недовольно поинтересовался милорд Келлис. Аура магии вокруг него стала сильнее.
У Тейнора дернулась щека. Это давление на противника в споре было чистейшей воды показухой. Тем более что ректору нечем было напугать опытного Карающего.
— Даже чересчур ясно. Но вы же вынесли решение о благонадежности вместе с нами!
Для убедительности южанин тоже выпустил свою магическую силу, давая понять, что в случае драки постоит за себя и за оставленного на его попечение мальчика. Ректор поморщился и начал с остервенением массировать виски. Страж магических законов отлично представлял, что сейчас испытывал противник: будто на голову скалу опустили. Тейнор выждал пару минут и убрал давление, с удовольствием отметив и бледный цвет лица мага, и полопавшиеся в глазах сосудики.
— До того, как началось окукливание студиозуса Эльдана, он должен быть изолирован и впоследствии уничтожен, — несмотря на откровенно паршивое состояние, продолжал стоять на своем ректор.
Видать, совсем рехнулся на старости лет.
— Что?! — возмутился Карающий. — Это не ваша компетенция! И окукливание завершилось без преобразования! Что вы вообще себе позволяете?!
— Я беспокоюсь о состоянии других студентов!
Тут уже Тейнор окончательно вышел из себя:
— Тогда разберитесь лучше с тем, что творится в общежитиях! Это сейчас более злободневная проблема! Я вам уже все объяснил!
На лице милорда Келлиса появилась саркастичная усмешка.
— Я вам — тоже! — ледяным тоном отозвался он. — Господа, прошу.
В комнату лазарета ввалилось сразу несколько магов. Наставники. И некроманты, и темные, и светлые. Представители всех факультетов.
— Да вы ума лишились! Будет дипломатический скандал! — попытался еще раз воззвать к разуму преподавательского состава Карающий. Но призыв успеха не возымел: то ли наставники безнадежно утратили разум,
— Рассветный лес дал полномочия уничтожить источник опасности в случае критической ситуации, — сухо откликнулся кто-то.
«Вот так запросто позволить посторонним решать, жить или умереть твоему сыну и внуку?» — поразился южанин.
Да, Тейнор был за радикальное решение проблемы Эльдана, когда исходящая от него угроза стала реальной, но он — страж порядка, а не отец или дед. Будь он на их месте, то не смог бы так поступить со своим ребенком, он бы верил до последнего…
Только, кажется, тот, кто разрешил убить Эльдана, не учел одну очаровательную мелочь. Возможно, он даже не подозревал о наличии этой мелочи.
— За самоуправство вы ответите! — процедил Карающий, перетекая в боевую стойку. В том, что его скрутят, он не сомневался, но сдаваться без боя было не в его правилах.
«Хал, у нас большие проблемы! — потянулся он к напарнику. — Ректор распоясался. Забирает мальчишку. Похоже, они собираются его убить».
— Райхэ! — с воплем врезался в приятеля Халдрид, когда тот шел по коридору от кабинета милорда декана. Северянин был взволновал и изрядно запыхался. Очевидно, он метался по всей Академии в поисках наставника культурологии.
Темный эльф пошатнулся, еле устоял на ногах и тихо, но проникновенно высказал свое мнение об этом инциденте.
— Чего ты летишь, будто за тобой дракон гонится?! — сумел он выдавить наконец нечто пристойное.
— Ректор рехнулся! — с трудом продышавшись, ответил северянин. — Он заявил, что собирается изолировать, а потом и уничтожить Эльдана!
— А Тейнор там на что? — не понял причины для паники эльф.
— Можно подумать, ректор решил в одиночку забрать твоего подопечного. А Тейнор тебе не Творец, чтобы от десяти не самых слабых магов разом отбиваться.
— Пошли разбираться, — нахмурился Райхэ. — Но мне кажется, это мало похоже на помешательство. Скорее — на заметание следов. Изменившийся — это пугало для всех магов, нужно быть полным дураком, чтобы не повесить на Эльдана всех собак, заодно избавившись от одного слишком дотошного свидетеля.
— Совершенно верно, — раздался позади голос. Незнакомый.
Халдрид и Райхэ резко обернулись и с изумлением увидели милорда Муарра. Тот был в крайне плохом настроении. Пожалуй, такой ярости на лице главы факультета некромантии Райхэ не видел за все неполные три года, что провел в Академии. Это выражение вообще было не свойственно круглой, вечно потной физиономии декана, который, в зависимости от того, с кем говорил, либо истошно вопил, суматошно размахивая руками, либо угодливо лебезил.
— М-милорд Муарр? — на всякий случай уточнил культуролог.
— А что, есть сомнения? — ухмыльнулся тот. — Пойдемте-ка выяснять, до чего докатился наш уважаемый милорд ректор.
«Какого дракона?..» — не понял, что вообще происходит, Райхэ.
Эльвин Муарр был осторожным и разумным трусом. Таким его знал сам культуролог и таким же его знали все, кто свел знакомство с деканом раньше. С ректором он соглашался всегда, не решаясь перечить даже в малом. Поэтому запугивать его возможным разоблачением в настоящих и мнимых грехах было очень удобно, и это давало хороший результат. А тут открытый бунт против руководства.