Приключение — что надо!
Шрифт:
— Песня, что ли?
— Нет! — Валери рассмеялась. — Это язык майя. Главное племенное наречие майя в этих местах.
— О-о-о. — До шофера наконец дошло. — Индейский язык. Нет, я нет. Я не весь майя. — Он с улыбкой потрепал себя по курчавым волосам. — Креол. Вот мой язык. Английский и креольский.
— Понятно, — сказала она, ничего не поняв.
— Вы, значит, на руины? Может, в Ламанай?
— Нет. Вообще у меня довольно интересная работа. Я считаю, что существует еще одно неоткрытое городище майя!
— В джунглях, да? — Он сочувственно покачал головой. — Туда трудно попасть.
— То-то
— Ну, ну, мисс. Мы не первобытные теперь. У нас есть кино, радио, со дня на день будет телевизор…
— Извините, — сказала Валери. — Прошу прощения, но я вкладывала в это слово другой смысл. Я имела в виду, что в стране еще очень много девственных джунглей.
— Девственных, — повторил он так, будто это было слово из языка кекчи.
— В Америке мне удалось заинтересовать статистиков, — объяснила Валери. — Открыто очень много городов майя, их продолжают находить даже сейчас. Что, если сделать статистический анализ их местонахождения, с датами основания и окончательного упадка? Это подскажет нам, где должны быть неоткрытые города.
— О, да. — Таксист кивал, будто метроном. — Это очень впечатляющая штука.
— Мы заложили данные в компьютер, — продолжала Валери с улыбкой, вновь переживая радость, — вместе с кучей других, разумеется: количество осадков, высота над уровнем моря и так далее. Ну и компьютер подтвердил нашу правоту.
— Умный компьютер, — похвалил шофер.
— Он указал местность, которую все обходили стороной! Я поехала в Нью-Йорк…
— Это в Нью-Йорке? Майя? — Шофер полагал, что более-менее сносно следит за ее мыслью, но такой выверт сбил его с толку.
— Да нет, в Нью-Йорке деньги.
— В Нью-Йорке много денег, — сказал шофер, радуясь, что вновь обрел почву под ногами. — Мой брат в Бруклине. Он работает в «Юнион-Гэз».
— Ну так вот, я почти три месяца просидела в Нью-Йорке и наконец смогла заинтересовать два фонда. Они дали мне денег на поездку в Белиз и проверку моей теории. Вот почему я здесь.
— Это здорово. Вам тут понадобится шофер?
— Нет, благодарю вас. Там, куда я направляюсь, нет дорог. У меня есть связи в правительстве Белиза, меня снабдят всем необходимым, — ответила она и добавила про себя: «Надеюсь».
Они въезжали в Белиз-Сити — маленький живописный портовый город, немножко запущенный, с красивыми мостиками, переброшенными через узкие каналы, служившие канализационными стоками. Выглядели они куда приятнее, чем пахли. Дома в большинстве своем были деревянные, низкие, мило украшенные решетчатыми оконными переплетами и готической резьбой. Вообще Белиз-Сити был похож на Новый Орлеан 1812 года, когда Эндрю Джексон защищал его от атак англичан, или на какой-нибудь карибский пиратский город восемнадцатого века. Бетонные дома центра с их магазинами готового платья и универсамами казались здесь большим анахронизмом, чем витиеватые купола церквей, просторные веранды или ухабистые немощеные улочки, по которым такси тащилось с жалобным скрипом. Вокруг стояли побитые пыльные колымаги, и только английский армейский джип с двумя краснолицыми солдатами в шортах имел солидный вид.
Впереди трясся пикап с тремя
— Отель «Форт-Джордж», — объявил водитель, и Валери увидела современное, хотя и обшарпанное трехэтажное здание, построенное по образцу мотеля.
К сожалению, пикап остановился прямо перед крыльцом, создав небольшую пробку. Все трое мужчин выбрались из машины, и водитель, обойдя капот, обменялся рукопожатиями со своими тощими и долговязыми пассажирами. Сам он был покрепче на вид. Распрощавшись, водитель бегом вернулся за руль, жестом извинился перед шофером такси за задержку и уехал.
«Я знаю этого человека», — подумала Валери. Это лицо, улыбка, эта непринужденность и самоуверенность. Она где-то его встречала, но вот где? Валери выбралась из такси, сжимая ручку своего чемоданчика, и посмотрела вслед удалявшемуся пикапу.
Да, она уже видела это лицо.
Ни с того ни с сего девушка почувствовала себя неуютно.
ВСТРЕЧА В «ФОРТ-ДЖОРДЖЕ»
Пока они там, внизу, убирали белье, Кэрби кружил высоко в небе. Он поглядывал на землю, ждал и, слегка касаясь рычагов управления, беспрерывно зевал.
Долгий день быстро клонился к вечеру. Кэрби видел длинные черные тени, отбрасываемые членами семейства Круз и их реющим на ветру бельем. Лиловые и оранжевые простыни, черные, красные и зеленые рубахи, скромные белые трусики, вездесущие голубые джинсы исчезли, а следом за ними — и сама веревка. Младшие тем временем загнали коз в их бревенчатые вольеры, и в наушниках наконец послышался голос Мануэля Круза с сильным испанским акцентом:
— Извини, Кэрби, все готово.
— Спасибо, Мэнни.
Детишки Крузов любили поглазеть на высший пилотаж, поэтому Кэрби поставил «Синтию» на левое крыло и с ревом устремился к восточному краю пастбища. По белью он определил, что ветер западный. В последнее мгновение он резко дал газ и потянул штурвал на себя, потом посадил самолет возле рощи, нежно и мягко, будто невесту.
У Крузов было всего пятеро детей, но в такие минуты казалось, что их полсотни. Они копошились вокруг самолета, задавали миллионы вопросов, возбужденно галдели, просили разрешения дотащить до дома какой-нибудь пакет.
— Но у меня ничего нет, — повторял Кэрби, утонув в ребячьем море. — Ваш чертов папаша привез все на грузовике!
И действительно, пикап стоял под навесом возле курятника. Посудомоечная машина по-прежнему лежала в кузове, остальные коробки, однако, уже были разгружены, и Кэрби не удивился, когда увидел Мэнни слегка покачивающимся, с блаженной улыбкой на физиономии и стаканом с красной жидкостью в руке. Мэнни Круз был любителем «кровавой Мери», и Кэрби всякий раз привозил ему из Штатов пару бутылок водки. Кроме того, он привозил игрушки для детей и кулинарные книги для Эстель.