Приключения 1976
Шрифт:
— Но, Григорий Иванович, ведь могло случиться и так, — сказал он, — что Гапичева дожила бы здесь до 22 июля. Мы сработали бы точно по плану, а она все-таки уехала без груза…
— Могло, — согласился Зенин после продолжительной паузы. — И товарищи из нашего управления в Красноярске, в частности полковник Кудрявин, считают, что, если Лихарев действительно любит Гапичеву, он не станет прямо втягивать ее в свою авантюру, делать соучастницей. Но… Как видите, опять психология. И снова открытые вопросы. Ведь Лихарев может и подстраховать себя. Наконец, Гапичева может
…И вот их разделяет только стол. Обычный обеденный стол, накрытый клеенкой. По одну сторону его, почти соприкасаясь плечами, сидят два офицера милиции — Владимир Шемякин и Владимир Усман, по другую в позе чуть живописной и небрежной — Олег Лихарев. Они оценивающе, с нескрываемым интересом, молча смотрят в глаза друг другу.
— Вы что-то в одиночестве, Олег Вадимович! — спросил Шемякин самым дружелюбным тоном. — Невеста ваша, как ее… — Он наморщил лоб, как бы стараясь вспомнить фамилию…
— Гапичева Лидия Ивановна, — подсказал Олег с любезной улыбкой.
— Да, Гапичева. Отлучилась, видимо, по делам?
— В Москве она, — Олег тяжело вздохнул.
— Что так? — удивленно спросил Усман. — Только что приехала и сразу домой.
— Ну, не сразу, — Олег уже не улыбался, говорил по-прежнему любезно и гладко, но чувствовалось: взвешивает каждое свое слово. — Прожила здесь двадцать дней. Отпуск подошел к концу. И потом, знаете, Лидия Ивановна человек очень тонкий, глубокий. Она потрясена и шокирована этой скандальной историей с квартирной хозяйкой. И не смогла остаться здесь больше ни часу. Такие зрелища не для ее нервов…
— Да, происшествие печальное, — сочувственно сказал Усман. — Оно и привело нас к вам. Как вы считаете, в тот вечер Павел Мищенко не позволил себе ничего лишнего по отношению к жене? Не спровоцировал ее на такой шаг? Правда, ваши хозяева жили очень дружно. Но Павел был крепко пьян, могло получиться по-всякому…
— Уже бывшие хозяева, — сказал Олег с явным облегчением, поняв наконец, что их привело сюда. — Я завтра возвращаюсь в общежитие. Здесь и дороже, и комната мне одному не нужна, и воспоминания об этой истории… А в тот вечер мы с Лидией Ивановной были у себя, слышали только обрывки их разговора.
— Ну спасибо, Олег Вадимович, — весело сказал Шемякин, когда Лихарев, закончив свой короткий рассказ, подписал протокол допроса. — Мы так и думали: ничего криминального. Семейная ссора, которая едва не закончилась трагически. Но человек попал в больницу, и мы обязаны проверить причины. Должность такая. Да и о Мищенко пошли слухи. — Шемякин дружески улыбнулся Лихареву. — Кстати, о слухах. Только строго между нами. Без протоколов, просто потому, что мы Владимиром Леопольдовичем, — кивнул он на Усмана, — очень доверяем Олегу Лихареву и хотели бы слышать его мнение. Так вот, Олег, — улыбка, тон, обращение Шемякина — все подчеркивало неофициальность, интимность их разговора, —
Усман и Шемякин внимательно смотрели на Лихарева. Но даже тень не проскользнула по его лицу, в светлых, прищуренных глазах не было ни растерянности, ни страха. Только чуть шевельнулись пальцы лежавших на столе рук, но тотчас же успокоились. Он помолчал ровно столько, сколько и должен был помолчать серьезный, не привыкший бросать слов на ветер человек, услыхав такой вопрос, и ответил снисходительно:
— Если преступник не только ловкий, но к тому же и умный, думаю, что похищать золото можно…
— Но ведь мы в прошлом году усилили охрану драгоценного металла.
— Знаю, — Олег старался сохранить прежний тон, однако почувствовал напряжение в голосе. «Почему он подчеркивает — «в прошлом году»? Неужели пронюхали что-нибудь?»
— Ну хорошо, Олег, — как бы шутя сказал Шемякин. — Давай на минуту предположим, что ты, именно ты, похищаешь золото из колоды старательской артели. Скажи, пожалуйста, как бы ты действовал в таком случае?
На мгновение зрачки Лихарева расширились и застыли. Но вот Олег провел рукой по лицу, точно смыл с него что-то, и взглянул на собеседников совершенно спокойно.
— Забавное предположение, — Олег улыбнулся. — Ну в этом случае… В этом случае я, наверное, поступил бы так. — И подробно, деловито, наслаждаясь тем, что с каждым его словом нарастает опасность, стал описывать «технологию» хищения золота. Говорил долго.
— Справедливо говорят: нет замка, к которому бы не было ключа, — несколько удивленно сказал Шемякин, выслушав пространную исповедь Лихарева. Помолчал, собираясь с мыслями, и спросил: — А как по-твоему, кто-нибудь пользуется этим способом? Как ты считаешь, кто из старателей может заниматься кражей золота?
— Кто? — переспросил Олег и заговорил обличительно: — Найдутся. Часто вы судите о человеке по внешности, а заглянуть глубже не можете. Есть здесь такие, что прикидываются честными работягами, патриотами края, а присмотреться внимательно — увидишь другое. Вот хотя бы тот же Рыскин…
Лихарев называл и называл имена, перечисляя недостатки товарищей — на каждого была брошена тень.
Шемякин, подавив чувство брезгливости к собеседнику, сразу же после его монолога сказал подавленно:
— Что же, Олег Вадимович, спасибо за откровенность… Такое действительно приходится слышать не часто.
Когда, ошеломленные цинизмом Лихарева, они вышли на улицу, Усман спросил товарища:
— Как ты считаешь, он понял, зачем мы приходили?
— Спроси у него после ареста. Во всяком случае, золото он ворует. Это совершенно ясно. Главный вопрос: где самородки? Уже в Москве? Еще при нем? Или пока в тайнике?
16
И снова над логами, над таежною речкой Светлой всползали августовские туманы, и на мокрых, обвислых под дождем листьях проступали ржавые мазки.