Приключения 1978
Шрифт:
Фашистские газеты «Фолькишер беобахтер», «Ангриф» и другие, которые отличались одна от другой только по формату и названию, изощрялись в ругани коммунистов и евреев. Печатались «труды» теоретиков расизма, в которых преподносились с «научных» позиций отличительные признаки арийцев: продолговатый череп, светлые волосы, длинный нос, а также доказывалось, что люди иной, неарийской, расы ближе к животному, чем человеку.
Лучшие представители немецкой культуры покидали Германию, землю и могилы предков на ней, лишались немецкого гражданства. Другие попадали в концлагеря или оказывались на виселице.
Вскормленная миллиардными займами капиталистов, своих и заграничных, германская промышленность перестраивалась
Альдингер курил и молчал. Он был чем-то озабочен, но не торопился начинать беседу. Выжидал и Маркус. У них уже было заведено: первым начинал говорить Альдингер, поскольку человеком он был разговорчивым и за словом в карман никогда не лез. Да и по возрасту был старше. Маркус обычно выслушивал своего коллегу, изредка вставлял замечания или пожелания, затем незаметно для собеседника подводил итог разговору и ставил задачу в виде просьбы. Они договаривались, когда и где встретятся вновь, и, пожав друг другу руки, расставались как давние добрые друзья. Сегодня же Альдингер был явно не в своей тарелке, и этого не мог не заметить Маркус.
— Что случилось, старина? — прервал затянувшуюся паузу Маркус, стараясь выглядеть, как всегда, спокойным и ровным. Альдингер вскинул на него мохнатые брови и бросил в урну папиросу.
— Страшного ничего, если не считать того, что я выхожу на пенсию. А это совсем не страшно, только немного грустно…
— Да… Вроде вы еще не собирались на пенсию. Во всяком случае, у нас с вами беседы на эту тему, помнится, не было. — Маркус был явно удивлен.
— Верно. Ничего необычного. Время, возраст берут свое, мой молодой друг.
— И какие же планы на будущее?
— Хм, планы, — улыбнулся Альдингер. — Уезжаю в Эберсвальде. Там у меня дом. Займусь выращиванием цветов. Люблю это дело.
— Цветы — хорошо, — задумчиво произнес Маркус. — А как же Янке?
— С Янке тоже все. Имел уже с ним разговор. Он не задерживает. Да и зачем ему меня держать? Он хоть и свинья, между нами говоря, но понимает, что выжал из меня все, что мог. А нынче какая ему от меня польза? Я буду в Эберсвальде выращивать цветы.
— Это так, но все же жаль, герр Альдингер. Мы с вами неплохо работали.
— Да, да, — кивнул Альдингер. — Но, знаете, герр Маркус, у меня есть идея. Янке нужен надежный человек, помощник или адъютант, что ли. И вы могли бы подойти ему. Как вы смотрите на это?
— Любопытно, — улыбнулся Маркус. — Но без вашей помощи тут мне не обойтись.
— Разумеется, герр Маркус.
Прошло лето. Только в конце сентября, когда в саду у Альдингера осыпались осенние цветы, Эрвин Маркус был зачислен в штат конторы Янке, которая размещалась в Берлине, на Седанштрассе. Позже Янке отвел ему там и квартиру.
Шеф бюро не спешил все полностью доверять Маркусу. Сперва он поручил ему заниматься техническими вопросами, порой даже такими, которые не касались непосредственно работы бюро, а скорее входили в круг обязанностей прислуги. Не обошлось без всевозможной проверки. Маркус все это видел и смиренно со всем соглашался. Испытания эти были для Маркуса сущим пустяком. Постепенно, убедившись в абсолютной верности протеже Альдингера, оценив по достоинству способности Маркуса, Янке начал приобщать нового работника к святая святых своей конторы. Не догадывался Янке только о том, что многое из его святая святых Маркусу было уже давно известно…
НА СЛУЖБЕ У ГЕССА
В начале февраля 1933 года Янке пригласили в гестапо. В течение суток он отчитывался о своей прежней деятельности. Утаивать и скрывать он ничего не собирался, поскольку власть Адольфа Гитлера и «новый порядок»
В штабе Гесса выдали Янке удостоверение:
«Изображенный на прилагаемой фотокарточке штабс-директор Янке Курт, проживающий Берлин — Шталиц, Седанштрассе, 26, работает на вверенном мне участке.
Прошу все военные и полицейские органы и партийные инстанции оказывать ему содействие и помощь.
Мюнхен,
27 февраля 1934 г.
Янке от радости был на десятом небе. Его распирало от сознания своей значительности, и, не скрывая, он гордился принадлежностью к партии фюрера, новым титулом штабс-директора и удостоверением, которое подписал сам Рудольф Гесс.
Янке получил указание активизировать работу имеющейся агентуры и принять меры к приобретению агентов в тех странах, где по тем или иным причинам их не было. Вскоре в бюро стала стекаться информация из Англии, Франции, Испании, Чехословакии, Венгрии, Швейцарии, Бельгии, Голландии, США, Японии и Китая.
Как правило, в каждой из названных стран бюро имело квалифицированного агента-резидента, обеспечивающего поступление информации от агентуры в данной стране. Янке учил своих помощников придерживаться принципа: один хороший агент может заменить целый аппарат. Практиковалась вербовка официальных сотрудников разведорганов этих стран, что давало возможность быть в курсе работы данной разведки и использовать ее достижения для своих целей. В то время в правительственных кругах Германии считали Лондон центром международной политики. Янке имел там двух ценных агентов: сотрудника разведки Эллиса и капитана английской армии Керлина, которые давали необходимые сведения о состоянии и перспективах развития политики английского правительства. В 1934 году один из сотрудников бюро завербовал корреспондента немецкой газеты «Фоссишенцайтунг» Эриха Зальцмана, который много лет жил в Лондоне и имел там обширные связи в политических и военных кругах. Его возможности в отношении добывания политической и военной информации были весьма значительны. Янке получал от Зальцмана данные о политическом и экономическом положении Англии, а также кое-что об английской армии.
Гесс и Геринг ценили Янке как крупного немецкого разведчика, длительное время подвизавшегося на этом поприще, и всячески ему покровительствовали. Он вел активную шпионскую работу против Англии, Франции и США. А разведку против СССР он контактировал с I отделом абвера, во главе которого до 1943 года стояли полковник Пикенброк и капитаны военно-морского флота Пацир и Арпс. О Советском Союзе Янке получал донесения от английских, японских, французских и других агентов. Но у него давно была для этих целей и своя немецкая агентура. Особенно ценным был агент Оберлендер, которого во время войны пришлось передать абверу — лично на связь полковнику Пикенброку.