Приключения 1984
Шрифт:
Решетов включил микрофон.
— «Донецк», я «Нара». Сообщите результаты визита в гости. Перехожу на прием.
В ответ послышался низкий с хрипотцой голос:
— «Нара», я «Донецк». Хозяев нет дома. Жду указаний.
— Будьте на месте.
«Неужели не ночевали? — озадаченно подумал майор. — Где же тогда они болтались? В гостинице Штихин в эту ночь не появлялся». Решетов досадливо кашлянул. Оборвалась одна из ниточек, зримо тянувшаяся к задержанию с поличным. Оставался Запрудный.
...Будьздоров, словно почувствовав неладное, сделал несколько пересадок с трамвая на
— Ой! Да я же проехал! Граждане, пропустите. — Работая локтями, он проложил себе дорогу к двери и, рывком отжав ее, спрыгнул.
Сотрудник уголовного розыска оказался в невыгодной ситуации. Прыгать за ним с трамвая нельзя — заметит, а из вагона не видно, куда он побежал. Из машины его тоже не увидят: она пока еще за перекрестком.
К тому же Запрудного от нее закрывает поворачивающий вагон. Казанов подал по рации сигнал тревоги. Павел Васильевич поймет... Но куда может бежать Запрудный? Конечно, туда, где больше прохожих. Справа бензоколонка, там скрыться трудно.
Слева обувной магазин, киоски и рынок. Возле них много народу. В последнюю секунду Казанов успел заметить: Запрудный мчался к рынку. Мгновение — и его поглотила рыночная толчея.
...Сигнал тревоги прозвучал неожиданно.
До медленно поворачивающего трамвая было метров триста. Автомобиль резко набирал скорость. В поле зрения вновь появился вихляющий задний вагон.
В эфире послышался голос Казанова:
— «Нара», я «Тула», Алик на рынке.
...Осмотрены павильоны, оживленные ряды, магазины, проверены все закоулки. Рынок для Запрудного не конечная цель, на нем не пробудет и лишней минуты. Но все надеялись — вдруг задержался.
Однако в буднях уголовного розыска чудес не бывает. Запрудный скрылся. Сотрудники собрались поодаль от выхода. Решетов обвел взглядом понурые лица и, ни к кому не обращаясь, сказал:
— Почувствовали школу Штихина? Натаскал парня, ничего не скажешь.
Майор потер жесткий подбородок. Все ждали, какое решение он примет.
— Ну вот что. Остается единственный худший вариант, при котором мы выпускаем из поля зрения потерпевшего. Другого выхода у нас нет.
Майор помолчал, собираясь с мыслями.
— Где сегодня будет разыгрываться спектакль с продажей «бриллианта», нам неизвестно. Зато известно, что Запрудный избавляется от жертвы последним, не зная, где и когда должна наступить развязка. Поскольку Штихин в отличие от своих коллег по промыслу не пьяница, он, зная их слабинку, прежде всего требует от них свою долю и причитающуюся его сожительнице. Раньше дележ происходил на квартире Халюзиной. Скорее всего так будет и на этот раз. Такие, как Штихин, не меняют своих привычек. Задержим всех у нее.
Халюзина жила на третьем этаже девятиэтажного дома в глубине двора. Перегонов, знакомый с расположением комнат, не выходя из автомобиля, набросал план ее квартиры.
Заканчивая расстановку, майор повернулся к Казанову:
— Канищева
— Понял.
Майор еще хотел что-то сказать, но в это время в эфир вышел «Донецк». Лаптев сообщал, что Халюзина вернулась домой. С веником.
— «Донецк», я «Нара». Находитесь на месте, ждите нас.
Опустив микрофон, майор посмотрел на часы.
— Ну что ж, компания начала собираться. Надо звонить Купашову.
На звонок Серафима откликнулась сразу.
— Одну минутку... иду-у! — игриво пропела она, спеша в прихожую.
Дверь распахнулась. Увидев незнакомых людей, Халюзина растерялась, по лицу ее мгновенно разлилась бледность. Инстинктивно она сделала попытку захлопнуть дверь. Но было поздно. Один из мужчин уже перенес ногу за порог. Только сейчас она узнала в нем инспектора уголовного розыска Перегонова.
— Милиция, Серафима Андреевна.
— Да я уж вас признала, Василий Степанович. — Голос ее дрогнул, опустился до шепота. Не раз уж сводила ее с инспектором судьба скупщицы краденого. «Зачем они здесь? Неужто пронюхали? Что им известно?» Мысли путались. А может, зря она трясется? Что, если пришли только по ее грешки, без связи с Яшкой? Догадка вспыхнула крохотной искрой надежды, но действительность тут же ее погасила. Ей показалось знакомым лицо пожилого мужчины, вошедшего вслед за Перегоновым. Где она его видела?
Память воскресила августовский вечер на Кавказе. Ресторан в горной расселине, интимный полумрак. По скалам, омывая причудливо изогнутые корневища, струится вода. На уступах сработанные из огромных плах столы, чурбаки вместо стульев... Яшка провернул тогда какое-то дело. Был в ударе. Под звуки «Тбилисо» он обнимал ее и что-то шептал, еле прикасаясь губами к мочке уха. Ничто не предвещало беды. Слушая его, она даже не заметила сразу официанта, который, виновато извиняясь, попросил Яшку зайти к администратору. Узнав, что от него хотят, Яшка поднялся, обнажил в улыбке крупные зубы: «Я мигом, роднуля». Кто знал, что оброненное им «мигом» продлится долгих десять лет! Из кабинета администратора его вывели двое. Был среди них и этот седой. Он и сейчас пришел за Яшкой. Другой цели его визита она и представить не могла. Подтверждались худшие предположения.
Вошедший последним представился:
— Следователь Купашов. Вы одни дома?
— Да.
И от того, как она жестко произнесла это коротенькое слово, вдруг пришла решимость не говорить ни слова правды. Что, впервой, что ли, ей расхлебывать конфликты с милицией?
— Я должен произвести у вас обыск, — продолжал Купашов. — Попрошу ознакомиться с постановлением и расписаться.
Серафима прочитала и молча расписалась.
— Попрошу выдать имеющиеся у вас деньги и ценности.