Приключения Арбузика и Бебешки. Сокрушение «несокрушимых»
Шрифт:
– Как это – налог? Она же из земли течёт, и колодец сделан ещё нашими дедами?
– А зарплату начальству платить надо? А зарплату тем, кто помогает начальству удобно сидеть в креслах? Стричь овец – это серьёзная наука.
Они пошли к дому, неся по ведру, сосед-полицейский и Арбузик. Арбузику нужно было в свой подъезд, и он сказал:
– До свиданья!
– Для «до свиданья» ещё далековато, – ухмыльнулся сосед-полицейский и вдруг крепко ухватил Арбузика за руку. – Считай, что я тебя поймал и арестовал! Теперь и сто тысяч – мои!
– Так зачем же вы просили набрать меня воду? – растерялся Арбузик.
– А
«Гадина, – подумал Арбузик. – Неужели этот тип был всегда подлецом?.. Был, конечно, был, только таился, потому что вокруг было много порядочных и честных людей!.. Едва уходит солнце, выползают тени…»
Дальше коридора полицейский Арбузика не пустил. Отдал вёдра с водой жене, пухлой и сонной Матрёне Фоминичне, которая даже и не узнала Арбузика, обыскал, отнял рацию – единственное, что нашёл. Тут же связался по телефону со своим участком и попросил подать закрытую машину для «пойманного важного государственного преступника», но от волнения уронил трубку, разъединив линию, а потом всё было занято и занято, так что полицейский в конце концов вышел из себя.
– Раннее утро, – сказал он. – Плевать на инструкцию! Протащу по городу так, что никто и не заметит!
Он нацепил Арбузику новенькие, видать, только что полученные наручники, повязал на лицо платок и потащил за собой.
На улице им встретился Филофей Огромный.
– Эй, служивый, – обратился он простуженным голосом. – Подай бывшему поэту на кусок хлеба, иначе вконец одичаешь и превратишься в полную скотину!
– Отстань, деклассированный тип! – угрожающе прошипел полицейский. – Опять в кутузку захотелось?
– Грубиян! Небось, говоришь начальству, что веришь в Бога?
– Я как наш мэр: верю в Бога, пока платят наличными!
– Ты ещё и циник!.. А ну, покажи, кого это ты тут заарканил?
Храбрый Филофей сдёрнул платок с лица Арбузика.
– Ба, Арбузик!.. Знаменитый наш человек! Здорово, соотечественник! Хоть одно лицо среди всех этих морд, лычей, харь и рыл! Когда ты прибыл и откуда?..
– Вы арестованы, гражданин Огромный, за хулиганство! – полицейский попытался схватить поэта, но тот вырвал руку и закричал на всю улицу:
– Арбу-зи-ка аре-сто-вали! Просыпайтесь, спящие! Очнитесь, забывшие о своём человеческом имени! Ваших детей, школьников, тащат в тюрьмы, а школы используются под казармы для полицейских!
– Эй, ты! – зарычал полицейский. – Сейчас же замолчи! Иначе будешь арестован и получишь срок за политическое хулиганство и за разглашение служебного государственного секрета!..
В тот день действительно арестовали Филофея, который декламировал возле городской ратуши свои новые стихи:
Платите же за трусость, обыватели! Всяк думал о себе… И вот итог: мы вид свой человеческий утратили на долгий срок. Увы, на долгий срок! Всё здесь чужое, в этом склепе подлости. Нам снится лишь теперь былой герой, — его палили на костре из хвороста, а он бесстрашно звал народ на бой!..– Филофей обычно преувеличивает, – говорили в толпе зевак. – Но сегодня он, кажется, отмечает только факты…
Арбузик на допросе
Арбузик, естественно, подтвердил, что он Арбузик. На него надели цепи, а полицейскому тут же отсчитали сто тысяч.
– Детишкам на молочишко, – осклабился полицейский, пытаясь засунуть деньги в нагрудный карман, но почему-то долго туда не попадая. – Служить надо честно, выполнять инструкции прилежно!
Арбузика завели в пустую камеру, но по запахам Арбузик определил, что её освободили только что. «Готовят допрос в присутствии начальства», – догадался Арбузик.
Вскоре явились четверо фабреоидов в кожаных пальто, в чёрных шляпах и чёрных перчатках. Пригласили двух мордатых полицейских из горожан.
– Партизан? Боевик? Террорист? Фашист? Откуда и для чего ты прибыл в наш город, негодяй и паршивец?
– Ещё вопросы, – нарочно зевая, ответил Арбузик. – Отвечу на все вопросы сразу.
– Не ответишь, выколотим!.. Ты пойман с радиопередатчиком, значит, ты шпион, а шпионам, по новым законам нашего города, полагается смертная казнь! С кем ты приехал и надеялся здесь связаться в преступных целях?
– Я не приехал, я вернулся в город, где родился и где таких, как вы, никогда прежде не бывало. Теперь я вижу, что порядки в моём родном городе основательно переменились. Мне, как и многим другим горожанам, не нравятся эти порядки.
– Молчать!
– Предупреждаю, – сказал Арбузик, – уж если мои друзья сокрушили короля Дуляриса и командора Сэтэна, вашего фактического родителя по производственной линии, то освободить вас от власти, которой вы овладели тихой сапой, не представит особого труда!
– Фанатик! Демагог! Защитник слепой толпы! Патриот крысиной дыры! – посыпались оценки. – Откуда ты знаешь имя славного командора Сэтэна, несчастный абориген? Если тебе известна главная тайна Сэтэна, тебе уже не избежать смерти. Ты должен умереть, чтобы не смущать умы глупыми баснями! Наступило время свободы, а кто не понимает, того в кутузку!
– Я вижу, что вы пока невменяемы, господа, – спокойно продолжал Арбузик. – Порождение и орудие зла, вы никогда не поймёте, что именно зло гонит вас от поражения к поражению, тогда как прочную победу сулит только одно добро. Добрый может проигрывать в состязании с негодяями, но всё равно добро спасительно…
– Молчать! – вдруг остервенившись, фабреоиды велели полицейским зверски избить Арбузика.
Те принялись прилежно колотить его кулачищами, свалили на пол, и тогда налетели фабреоиды и принялись пинать Арбузика коваными ботинками.
– Вот тебе! Вот тебе! Умник нашёлся!.. Не мы обречены, это ты обречён! Будешь подписывать протокол допроса или не будешь?..
Окровавленный Арбузик с трудом поднялся с пола. Один глаз у него не видел, левая рука не слушалась. «Они убьют меня, их ничем не образумить, потому что это полные мертвецы. Надо изменить тактику!..»