Приключения атома
Шрифт:
Рождение детей возможно только с разрешения общества.
Если по вине родителей (иначе и быть не может) родившееся получило несовершенное человеческое тело, то у него будет право на жизнь, уход, милосердие и тихую естественную кончину.
Люди без общественных инстинктов, пожелавшие жить отдельно, на своей удельной земле, могут быть отцами или матерями, только с разрешения общества, так как их дети могут тоже не получить общественных инстинктов и, живя вне общества, не достигнуть возможного совершенства. Однако, допускаются исключения при талантливости нелюдимого.
Надо препятствовать,
Домашние животные и другие, если возможно, должны погашаться разлучением полов или немучительной операцией.
4. Права соблюдающих законы по отношению к несоблюдающим их.
Человек, не соблюдающий этих основных законов или нарушивший их, лишается свободы и подвергается милосердному суду общества. Если, например, люди ругаются, дерутся и т. д., то окружающие могут привлекать их к суду, хотя бы они и не жаловались друг на друга. Свара есть зло и раздражение для всех. Цель суда: исправить преступника, а если нельзя, то устранить его, без страданий для него, из общества, предоставляя ему возможную жизнь и счастье. Разумеется, он не подвергается смерти и мучению (кроме насильной изолировки ради ограждения общества).
РЕЗЮМЕ ОСНОВНЫХ ЗАКОНОВ.
Права: на целость, на землю, на свободу, на брак и развод, на защиту от насильников.
Обязанности: не насиловать, не иметь детей без разрешения, уничтожать по возможности милосердно несознательную животную жизнь.
– О законах для обществ сельских и других – до другого раза, сказал учитель.
Мальчик слушал эти законы и горел сердцем. – Как хорошо, думал он, что основной закон состоит в милосердии ко всему чувствующему. Ведь всё жалко, даже то, что ещё не появилось, но осуждено безрассудством людей на мучения. При том это милосердие касается непосредственно меня в моей настоящей или будущей жизни.
Не может ещё теперь человек достигнуть полной меры милосердия, но будет осуществлять его по мере сил. – Положим, думал мальчик, я рожусь диким, ненавистником людей. Я получаю землю и живу счастливо, хотя и одиноко, живу полузвериной жизнью, со многими лишениями, но имею необходимое для жизни от первобытной почвы, отведённой мне в райском климате. Не виноват я, что родился таким: для общества не гожусь, но за что же меня наказывать: своё тело и нравственные свойства я получил от родителей, а не сам их создал!.. Обязанности мои к людям не велики: никого не трогай и живи спокойно: тебя тоже никто не обидит. Правда, я не могу иметь детей, но жениться могу, если найдётся женщина, согласившаяся на мою жизнь вне общества и бездетность! Тогда она присмотрит за моим телом, если заболею, а может быть найдётся добрая душа присмотреть за нами обоими в трудную минуту немощи или смерти. Если я выкажу при дикости таланты, изобретательность, буду полезен обществу даже в одиночку, то
Милосердное устранение несознательных животных и рождений дурных людей сделает то, что Я уже не рискую воплотиться в их тела, т. е. быть преступником или переносить рабство, унижение и несознание животных. Положим, я рожусь преступником, жестоким убийцей. Опять общество не убивает меня, не мучает, а только ограждает себя от моего несовершенства. И в изолировке меня устраивают возможно хорошо.
С нетерпением дожидался мальчик следующей лекции. Но учитель на этот раз принёс книгу и читал её. Это был печатный отчет об одном деле в верховном обществе.
Совещание в верховном обществе и дело о шахтенных работах
Учитель читал. Присутствовали в верховном обществе все мужчины и многие женщины. Были и подростки; но не шумели и не мешали чтению.
– Многие из вас, обратился верховный к окружным, – заведуют угольными копями, разработкой руд и другими чисто подземными работами. Я желал бы слышать ваши речи на эту тему. Нельзя ли уменьшить число часов рудокопных работ, облегчить их, улучшить условия или даже совсем избавить от них людей?
– Рабочий остаётся под землей около трех, четырех часов, заметил один из окружных, – отбывают эту повинность только здоровые, приспособленные к тому люди и всего лишь в течение 3-х лет, с годовыми промежутками другой наземной работы. В иных местах иное чередование, но, в общем, на сутки приходится час, полтора подземной работы. (Число рабочих какой-нибудь трудной работы уменьшается до тех пор, пока не привлечёт достаточно для дела работников. Выгоднее, конечно, трудную работу отбывать за раз за несколько дней, напр., за 5 дней, ну хоть пять часов. После этого рабочий свободен 5 дней).
– Условия её не очень дурны, сказал другой окружный. Устранена, по возможности, сырость, излишний жар или холод, везде отличное вентилирование, яркое электрическое освещение. Безопасность почти полная.
– Ну, как же! возразил президент. –
– Давно ли в десятом округе был взрыв и гибель тысячи рабочих… Были и обвалы с тяжёлыми жертвами.
– Да, это было, ответил десятый окружной.
– Так вот, продолжал верховный, – как противно, как тяжело видеть людей в положении червей, – без солнечного света, в сырых, безобразных норах, угрожающих каждую минуту обвалиться и засыпать тружеников!..
– Для людей сейчас нужны несколько миллиардов тонн одного железа и угля. обойтись без них невозможно, значит, и нельзя избавить людей от их тяжёлой работы, сказал 2-ой окружной.
– Я не говорю уже, продолжал он, о множестве других необходимых рудах, о соли и иных ископаемых. Человечество непрерывно размножается; и строятся новые жилища, несовершенные переделываются в лучшие. строятся дороги, мосты, фабричные сооружения, хозяйственные и промышленные машины, хранилища для продуктов, двигатели, старые приборы заменяются новыми более совершенными. Строятся непрерывные морские и воздушные корабли, – всего не перечислить. Не может человечество оставить землекопные работы, если не хочет замереть в неподвижности. Притом она добровольна: кому не нравится, тот может её заменить другой, хотя и более продолжительной.