Приключения блудного барона.
Шрифт:
— Не клевещи! Подвал вовсе не сырой, — равнодушно уточнил Сидор. — Разве что холодный. Да и с вентиляцией там не очень. Но он не сырой. Это уж точно.
А не совался бы ты к нам, да не лез бы к коменданту со своим дурацким предложением, сейчас бы сидел у себя дома, распивал бы свои любимые чаи с женой, — с невольно прорезавшимся холодком в голосе выделил он определение "свои". — А то бы и наливочку сладенькую, тобой любимую, ореховую потягивал, — устало проговорил Сидор.
Не пытался бы ты тут командовать, как у себя дома, так никто бы тебя и пальцем
— Разболтал таки. Вот, зараза языкатая, — раздражённо поморщился Голова. — Не мог промолчать, старый правдолюб.
— О чём? — кольнул его взглядом Сидор. — О том что ты собственных клановщиков вербуешь в стукачи, в противу всех норм и правил? Или о том, что многим в вашем клане такое твоё поведение не понравится, — снова кольнул он Голову взглядом.
— Не понравится? — деланно поднял брови высоко на лбу Голова. — Да всем плевать чем я занят на месте главы клана, лишь бы у них было всё спокойно и их бы ничего не касалось. И не ломался бы устоявшийся порядок вещей.
Это таким, как твой комендант подобные слухи могут навредить, а остальным, которого большинство, всё по барабану. Таких же, как твой комендант, — усмехнулся он, — по пальцам одной руки можно пересчитать. Считанные единицы.
Так что не обольщайся, дорогой ты наш барон, что сумеешь этим меня прижать, — кольнул он невозмутимого Сидора коротким, злым взглядом. — Думаешь, пригрозишь мне разглашением этой истории, и я буду бегать у тебя на коротком поводку?
— Не дождёшься, — негромко, с отчётливым издевательским подтекстом, Голова невесело рассмеялся.
На какое-то время в комнате установилась тишина, нарушаемая лишь едва слышным пофыркиванием чайника на плите, да потрескиванием горящих в печурке дров.
Помолчав, Сидор с невозмутимым видом поднял высоко вверх брови.
— Вербовать самого Голову? — деланно удивился он. — Я что, по твоему мнению, похож на идиота? Вот иметь на него компромат — это было бы неплохо. Но…
— Но иметь компромат и иметь реальную возможность применения компромата — это разные вещи, — отрезал Голова. — Может, в глазах некоторых своих клановщиков я и буду выглядеть не очень хорошо, но только таких будет немного. Основная же масса как раз воспримет такое поведение адекватно. И рассуждать будет совсем просто. На кого главе клана и опираться, если не на своих.
— Так что, дорогой ты наш барон, тире Сидор который Вехтор, — ёрнически усмехнулся он. — Ещё неизвестно, кто и как будет выглядеть в конечном итоге. И кто на самом деле от этого выиграет, а кто проиграет.
— "Вот что так взбесило коменданта, — окончательно понял Сидор то, что подспудно беспокоило его всё это время. — Оглашение этой истории ударит в первую очередь по самому коменданту, а никак не по Голове, который в этой грязной истории окажется не замаранным.
Если и возникнут какие подозрения, то придётся оправдываться коменданту, а никак не Голове. Вот чего он так и взвился-то.
Отсюда же и
Вот же гадёныш.
А в глазах очень многих это действительно нормально, что Глава клана в своих интересах опирается на своих же клановщиков. И это одновременно режет под корень все попытки таких вот как наш комендант самостоятельно устроиться в жизни, независимо от руководства своего клана, которое в таком случае из органа поддержки своих клановщиков медленно но верно превращается в аппарат управления. А соответственно в аппарат принуждения и подавления.
Ай, да Голова, ай, да молодец. Сукин сын! Нашёл таки способ развалить чужое дело чужими же руками. Чтобы потом можно было спокойно прийти и подобрать остатки, не способные к сопротивлению. Ловок шельма.
И, главное, как всё это знакомо".
И тем не менее, — усмехнулся Сидор, — оглашение этой истории нанесёт тебе серьёзный ущерб, — констатировал он. — А в преддверии грядущих выборов, хоть до них ещё и два года, ты не захочешь её оглашения. Да и конкурент твой, Потап Буряк, не новичок в подобных играх. Отыграет эту историю по полной.
Думаю, тебе это не надо.
Наступившее в комнате враждебное молчание, первым нарушил Голова.
— Чего ты хочешь? — жёстким тоном спросил он. — Но прежде чем раскрыть рот, хорошенько подумай, к чему твоя просьба приведёт.
— Уточнение, — цокнул языком Сидор. — Не просьба, требование.
Ты оставляешь нас в покое со своими претензиями и больше к нашей компании не лезешь. Ни сюда, ни в другие наши дела больше не суёшься.
"Если он опять наобещает золотые горы — придётся бить ему по кошельку. Похоже, это единственно место, через которое до его мозгов можно достучаться", — пришла злая, раздражённая мысль.
Следующие полчаса, слушая мудрствования Головы, наобещавшего их компании с три короба благ и всяческого вспомоществования со своей стороны, вплоть до включения крепости Тупик в специальную программу помощи по обустройству границы и пр. пр. и пр., Сидор чётко понял. Никогда между ними мира не будет. Всё что тот ни говорил, ничем не отличалось от обычной в таких случаях пустой, ни к чему не обязывающей болтовни, главной целью которой было всячески усыпить внимание потенциальной жертвы.
Всё с Головой было ясно.
Оставалось только аккуратно выпутаться из данной ситуации, а дальше… А дальше надо было постараться так умыть этого языкатого болтуна, чтоб и он, и ему подобные навек зареклись соваться к ним в эти края и связываться с компанией землян.
Похоже, то за всё прошедшее время так ничего и не понял, раз не собирался менять своё к ним отношения. Следовательно, его следовало проучить.
Теперь следовало серьёзно озаботиться этим вопросом. Становилось окончательно понятно, что в покое их компанию ни при каких раскладах не оставят. Слишком жирный кусок они вытащили из небытия на глаза всех. И эти все озаботились путями праведного и не очень праведного его отъёма.