Приключения Бормалина
Шрифт:
— Схватить его живым или мертвым! — закричал он, показывая пальцем в чащу, где прятался Авант. Пираты быстро разделились на две группы, и каждый занялся своим делом: одни возобновили раскопки, а другие во главе с боцманом ринулись на поиски Аванта, прочесывая каждый кустик, обшаривая любую складку местности.
Они этим занимаются и по сей день, и, естественно, в их нездоровой среде уже назревает бунт. Это видно Аванту и невооруженным глазом.
В то время как Черный Бандюгай прохлаждается под эвкалиптом и от безделья палит из пистолетов в солнце, тратя драгоценный порох, они должны трудиться в поте лица: кто — копать, кто — лазить вдоль и поперек Рикошета. Того и гляди, схватит какой-нибудь страшный зверь, которых, говорят, тут великое множество.
И на барке обстановка тоже складывалась не ахти. Чтобы неверноподданные не угнали судно, Черный Бандюгай смотал часть парусов, велел переправить их на берег и сложил под эвкалиптом, где теперь и бездельничал.
Бандюгаи то и дело собирались по двое, по трое, шептались, косясь на своего атамана, но слишком велик был его авторитет, слишком длинны руки и слишком он был силен и меток, чтобы взбунтоваться по-настоящему.
Но странное дело! За три года Авант перебрал много всяких способов мщения, и вот пираты у него в руках — ведь он знал Рикошет как свои пять пальцев, — а мстить почему-то расхотелось.
Главное — поскорее найти нитку жемчуга и мчаться на помощь Мэри-Джейн. Но где, где ее искать? Он все ждал «Синус», хотел захватить в плен капитана и узнать о дальнейшей судьбе Мэри-Джейн, но как назло нынешней ночью «Синус» разбился вдребезги у южной оконечности острова, и не спасся никто… Авант наблюдал со скалы шторм и крушение, все утро нырял и плавал у берега, но выловил лишь кучу обломков. Наверно, пираты спали беспробудным сном и рулевой тоже уснул от усталости, вот фрегат и погиб. А жалко их, хоть и пираты.
Где же теперь искать Мэри-Джейн? Она жива, Авант это чувствует, она его ждет не дождется, но где?
Допустим, он нашел нитку жемчуга, и куда ему мчаться на помощь?
Вот какая грустная история…
После минутного раздумья я сказал:
— Кажется, я могу вам помочь, Авант. Постарайтесь выслушать меня спокойно. Дело в том, что один человек с «Синуса» все же спасся. И он кое-что знает о судьбе вашей избранницы…
— Не может быть! Где же он? — закричал Авант и вскочил на ноги. — Сейчас же побежали к нему!
— Успокойтесь, Авант. Не нужно никуда бежать. Этот человек перед вами.
Глава 4
По веревочной лестнице
Спасибо дзюдо и у-шу! Если бы не регулярные тренировки, не сладить мне с Авантом. Когда он затих, я развязал лиану, которой опутал его с ног до головы, и привалил к дереву.
— Прекрасно понимаю ваши чувства, — отдышавшись, сказал я, — но и вы меня поймите. Мэри-Джейн они захватили еще до моего поступления на «Синус». Так что к ее судьбе я если и имею отношение, то весьма косвенное. Вы не подумайте, что я снимаю с себя ответственность или в чем-то оправдываю себя, нет! Я слышал разговоры о ней, но и в глаза ее не видел. Знаю, что Тим Хар продал Мэри-Джейн в рабство на плантации Карамелин. Это, конечно, слабое утешение, но, по-моему, всегда лучше знать правду, какой бы она ни была…
— В рабство! — воскликнул Авант. — Мою маленькую Мэри — в рабство!..
— Ну-ну, мужайтесь, Авант. Все-таки Карамельные плантации — это уже кое-что. Я помогу вам. Предлагаю такую программу действий. Находим клад, захватываем барк и отправляемся вызволять вашу жену. Да вытрите же слезы!
— Вы правда поможете? — воодушевился Авант. — Я не спрашиваю, что привело вас в компанию этих… этих людей, которые были на «Синусе», потому что по вашим глазам многое вижу. Я верю вам. А как же с абсциссами?
— Придется поломать голову. Я кое-что помню, но нужно хорошенько собраться с мыслями. В гимназии я был не из самых последних, поэтому, думаю, мы и без портсигара вполне обойдемся и отыщем сокровища. Надеюсь, у вас найдется лист бумаги и карандаш?
— Разумеется! — ответил воодушевленный юрист. — Заодно я покажу вам свои владения. Пойдемте. Да и обедать пора, — взглянул он на круглые серебряные часы с цепочкой, достав их из заднего кармана комбинезона.
Мы шли густыми зарослями. Я был задумчив, и это не укрылось от острого глаза Аванта.
— Вы чем-то смущены? — спросил он. Было хорошо заметно, что после моего рассказа он сильно воспрянул духом. Великое дело — надежда.
— Смущен, и очень, — признался я. — Скажу честно, Авант, вы мне симпатичны. Я очень сочувствую вашему горю. Меня до глубины души взволновала история, которую вы рассказали. Обещаю, что помогу вам, чем только смогу… Но вот какое дело… Когда мы знакомились, вы сказали, что умеете устраивать поджоги, подкопы, подмены, помешательства и еще что-то похожее, помните? И при этом оставаться в стороне.
— Подкупы… — вспомнил Авант и рассмеялся с облегчением. — Так вас смущает мой моральный, вернее, мой аморальный облик? Вы, вероятно, полагаете, что подкупы, подлоги и так далее — это издержки моей профессии юриста? Я правильно вас понял?.. Вы смущены — значит, я угодил в точку!.. Все, все сейчас объясню. Вы меня не совсем поняли, Бормалин. Все это — применительно к пиратам. Только к пиратам, понимаете? Вы инкриминируете мне деяния, которых я не совершал и никогда не совершу по отношению к добропорядочным гражданам, слово юриста. Да, я совершал поджоги — но только пиратских, плавучих средств. Да, я делал подкопы — но лишь строя дом. Вы увидите его подвалы, и если будете объективны, в чем я не сомневаюсь, то согласитесь, что без подкопов тут было просто не обойтись. Как иначе заберешься под гору?
— Это совсем другое дело, Авант, — обрадовался я. — А как насчет подкупов, подмен и помешательств?
— Отнюдь, — рассмеялся он пуще прежнего, — отнюдь я не имел в виду буйные помешательства, увольте! Я помешал Черному Бандюгаю и его клике забрать бесчестно награбленное добро — где же здесь состав преступления? Согласен, иной раз я преступал букву закона, но ведь не настолько, чтоб весы Фемиды качнулись не в мою пользу. Это я утверждаю как юрист. Ради чего я совершал все эти маленькие отступления от закона? Вот — главное, и я отвечу на этот вопрос прямо и честно.