Приключения человека в шляпе
Шрифт:
– И что из этого следует? – устало спросил я, все-таки ранение давало о себе знать, и я ощущал заметную слабость, – вы рассчитываете, что я ее верну?
– Не обязательно. Если вы согласитесь нам помочь, то она сможет остаться у вас.
– Помочь?
– Настоятель кивнул.
– Но как?
– Достаточно просто. Много столетий назад, с приходом арабов Амра ибн аль-Аса в Египет пришел ислам. Тогда мы приняли их как освободителей от власти считавшего нас еретиками константинопольского правительства. Но прошли десятилетия, и в Египте вспыхнуло восстание. Многие наши монастыри оказались в опасности. Война ничего не щадила. И тогда множество святынь и книг из обителей Верхнего Египта было укрыто в отдаленном и труднодоступном монастыре Серсуры. Прошли годы, и Господь отвел воду из тех мест и мы больше не могли попасть в монастырь. А наши святыни так и остались там.
– Но почему вы не вывезли их, когда источники стали пересыхать?
– На лице настоятеля появилось некоторое смущение.
– Возникли определенные сложности. Мы смогли забрать лишь небольшую часть того, что там хранилось.
– Не переживайте. В ближайшее время дю Понт найдет оставшееся.
– Монах отрицательно покачал головой.
– У вас, европейцев, есть много необычных вещей. Есть машины и самолеты. Но кое-чего вы не знаете. У нас, коптов, есть знание, но нет машин и самолетов. Если бы мы могли объединить усилия…
– А что вам мешает объединить усилия с дю Понтом? И при чем тут я?
– Увы, но он не отдаст нам того, что нам принадлежит по праву.
– Это да. Все найденное он отправит во Францию. А местные власти?
– Итальянские чиновники весьма жадны. Их помощь стоит слишком дорого.
– Полагаю, вы сможете договориться.
– Лицо настоятеля стало жестким.
– Эти святыни наши по праву, и мы не будем платить за них выкупа.
– Воля ваша, – пожал я здоровым плечом, – но все-таки я так и не понял, я то тут при чем?
– Полагаю, вы бы не отказались найти этот монастырь сами? У вас есть необходимые возможности, мы же знаем, где его искать.
– Я усмехнулся.
– Вы опоздали, сейчас это известно половине бандитов Ближнего Востока.
– Настоятель лишь снова мягко улыбнулся.
– Без нас, они ничего там не найдут.
– Вы так уверены? Дю Понт при всех его недостатках и причудах свое дело знает. Он перевернет монастырь вверх дном, и пролезет во все дыры. Сомневаюсь, что после него там останется что-то кроме пыли и мусора.
– На все Его воля, – воздел глаза к небу монах, – так вы готовы оказать нам посильную помощь в разыскании наших святынь?
– Вы опоздали. Дю Понт уже в пути. Кроме того за мной охотится та самая половина бандитов Ближнего Востока. И пока не безуспешно, – я кивнул на свою перебинтованную грудь, – эти игры зашли слишком далеко.
– Настоятель грустно вздохнул.
– Мы полагали, что находка вами статуэтки была знаком свыше. Она уже несколько раз терялась, но каждый раз находилась снова…
– Я материалист и ученый. Уж извините за резкость. Я не верю в мистические совпадения.
– Тем не менее, поверьте, все случившееся с Вами не случайно. И я надеюсь, что, в конце концов, вы исполните возложенную на вас свыше миссию.
– Я замотал головой по подушке.
– Последние несколько месяцев я чувствую себя зайцем, убегающим от волков и охотников. Я попадал в подстроенные и естественные авиакатастрофы, тонул в открытом море, меня пытались бросить львам, я падал в ямы со змеями… В конце концов, меня чуть не пристрелили. И знаете что? Хватит с меня острых ощущений!
– Вы находите все это вполне случайным?
– Только не надо мистики. Ничего сверхъестественного и чудесного не случилось. Мне просто везло. В конце концов то, что я прошел всю войну в пехоте и остался не только жив, но и сохранил все свои конечности и внутренние органы в целости и сохранности это везение куда большее.
– На все воля Его… – философски заметил монах.
– В общем, я планирую вернуться домой к моей кафедре и студентам, и забыть про все эти статуэтки и свитки как про страшный сон.
– И вы даже не хотите узнать, для чего все эти статуэтки? – лицо настоятеля приобрело хитрое выражение.
– Искусительство – не ваш профиль, – проворчал я. Естественно, мне было жутко любопытно узнать все эти детали. Но понимание того, что совсем недавно пуля прошла у меня где-то сантиметрах в пятнадцати от сердца, заметно охлаждало мои эмоции. Ситуация становилась чрезмерно опасной, а шансы – слишком призрачными. Мне уже не двадцать, и стремление к риску постепенно уступает желанию спокойно дожить до старости.
– Ну что вы, – взмахнул рукой монах, – какое искушение. Я всего лишь хочу быть уверен, что вы знаете от чего отказываетесь.
– Я рассчитываю ознакомиться с этим в публикациях дю Понта.
– Что же. Это ваше решение. Мы не можем от вас ничего требовать. Просто если вдруг вы передумаете… Я отрицательно покачал головой.
– Так вот если передумаете, то я дам вам рекомендательное письмо, которое позволит найти помощь и поддержку среди наших братьев, – он положил на тумбочку желтый запечатанный конверт.
– Спасибо, но это напрасные надежды.
– Кто знает, кто знает… Теперь о насущном. Мы сохранили все ваши вещи. Как только вы достаточно окрепнете, мы принесем их вам. Вы сможете оставаться у нас сколько хотите.
– Думаю, с моей стороны будет не слишком вежливо злоупотреблять вашим гостеприимством.
Если монахи действительно сохранили все мои вещи, то в чемодане должны быть документы на чужое имя, подготовленные для меня в Марселе друзьями Франца. Это позволит мне спокойно и незаметно покинуть Египет и добраться домой. Надо будет только телеграфировать Хеммету в Аден, что дело не выгорело, и задуманная нами экспедиция отменяется. Что ж. Ему так и не удастся войти в историю человеком запечатлевшим на фотопленку сенсационную находку Александрийской библиотеки.