Приключения четырех российских матросов, к острову Шпицбергену бурею принесенных

Приключения четырех российских матросов, к острову Шпицбергену бурею принесенных

– - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

О повести Петра-Людовика Ле Руа

Повесть Ле Руа (1699-1774) впервые напечатана в Петербурге на французском языке в 1766 г. Через два года книгоиздатель Иоган Фридрих Харткнох опубликовал ее в Риге - Митаве с оригинальной рукописи на немецком языке. Время появления в свет немецкого варианта излагается в литературе по-разному.

А. И.

Андреев считал, что немецкий перевод был сделан с французского, причем неточно и с пропусками{1}, В. Ю. Визе утверждал, что немецкий текст был издан впервые в 1760 г.{2} С. В. Обручев уверял, что книга впервые появилась на немецком языке в 1768 г.{3}

Для установления истинного положения пришлось произвести сверку книги Ле Руа с изданиями XVIII в., хранящимися в Государственной Публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина. Выяснилось, что первые две книги - на французском и немецком языках - издавались не только в разных городах Российской империи с интервалом в два года, но и с двух разных аутентичных рукописей. Это можно заключить по формальным признакам: в изданиях не было указано, что они выполнены как переводы.

Существо же всего этого дела выяснилось при изучении биографии Ле Руа{4}. [6]

Петр- Людовик Ле Руа, уроженец города Везеля (герцогство Клевское), был в 1731 г. приглашен в Петербург наставником сына всесильного Бирона. Его родители, французы, переселившиеся в Германию, дали сыну блестящее по тому времени образование -он учился во Франкфуртском и Галльском университетах. В 1735 г. Ле Руа по предложению графа Корфа был возведен в чин академика по новой истории с поручением производить надзор за хранением карт и статей географического департамента. На этом поприще новый академик ничем себя не проявил и вскоре был назначен преподавателем французского языка в академической гимназии. С 1744 г. его назначили инспектором этой гимназии, а позднее - архивариусом академической конференции. Так как и на этих должностях он не смог показать себя с творческой стороны, то Академия наук приняла решение: «Чтобы деньги напрасно не давать, того ради определено помянутого Петра Ле Руа из службы академической уволить и дать ему абшид «отставку».

В делах академической канцелярии сохранилось несколько переводов, выполненных Ле Руа. Так, с французского на немецкий он перевел описание плана Москвы. С этих же языков был выполнен перевод трактата, заключенного между Россией и Англией. Известны и другие его переводы. Из них видно, что переводчик в совершенстве владел по крайней мере двумя родными для него языками - французским и немецким. Знание языков и воспитанность явились, думается, решающими положительными качествами, которые учитывались при назначении Ле Руа в 1748 г. воспитателем детей влиятельного сенатора, близкого к Елизавете Петровне, графа П. И. Шувалова.

П. И. Шувалов и поручил Ле Руа сделать описание приключений четырех русских матросов на Шпицбергене. Ему помогали обер-аудитор Архангельского адмиралтейства Клингштедт и поверенный графа по Кольской китоловной компании Вернизобер. По признанию Ле Руа, Вернизобер составил и переслал ему в специальном письме историю более чем шестилетней зимовки на Шпицбергене мезенских промышленников. Имя его упомянуто в повести первым. Клингштедт еще раньше Ле Руа написал сочинение о приключениях четырех поморов, причем хотел «издать его в свет», но потом раздумал и, [7] очевидно по совету Шувалова, передал его в распоряжение Ле Руа. П. И. Шувалов весьма сочувственно относился к работе Ле Руа - он приказал пригласить к нему из Архангельска двух из оставшихся в живых поморов, с которыми Ле Руа несколько раз беседовал.

Можно заключить, что повесть о четырех русских матросах - это главный итог творчества академика Ле Руа. Кажется, он и сам это понимал и потому не пожалел сил для написания двух одинаковых текстов на французском и немецком языках. О существовании немецкого оригинала повести свидетельствует английское издание книги. Она вышла в Лондоне в 1774 г. в переводе с копии немецкого оригинала.

На русском языке повесть Ле Руа появилась лишь шесть лет спустя после первого, французского издания, причем выбор при переводе пал на аутентичный немецкий вариант. По сравнению с этим последним русский значительно сокращен. Из него опущено интересное послесловие - прибавление, в котором Ле Руа изложил ответы своих корреспондентов на его письма, и прежде всего ответ члена Петербургской академии наук Кратценштейна, установившего, что островитяне вели правильный счет календарных дней, учитывая високосные годы. По вычислению захода и восхода солнца в арктических районах академик пытался определить широту и долготу острова, где проходила зимовка поморов. Однако отсутствие точного времени прибытия на остров полярных робинзонов не позволило ему прийти к окончательному мнению. Кратценштейн убедительно просил Ле Руа обратиться к Клингштедту с просьбой уточнить эту важную для него деталь. Ле Руа послал в Архангельск письмо, но ответа на него так и не получил.

Самое примечательное в послесловии - это рассуждения Вернизобера о повести английского писателя Даниэля Дефо «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо» и его главном герое. В годы написания «Приключений четырех российских матросов на Шпицбергене» в России впервые на русском языке вышла повесть о Робинзоне Крузо, и поэтому Ле Руа решил как-то отреагировать на нее словами Вернизобера, пытавшегося сопоставить условия, в которых оказались герои. Вернизобер и Ле Руа хотели показать, что жизнь может создать такие сложные и опасные ситуации, [8] за которыми не может угнаться даже фантазия писателя. Вернизобер писал: «Англичанин сообщил нам баснословную историю Робинзона Крузо. Но эта история реальная и действительная. События первой разворачивались в жаркой стране, наши же матросы пережили их в глубине Севера, на 77-м с половиной градусе. Англичанин мог приготовить пунш из винограда, произрастающего на его острове. Наши же бедные, несчастные, но твердые духом русские довольствовались водой…»{5}

Русский издатель счел эти рассуждения Вернизобера излишними и опустил их.

Из повести были изъяты строки о русских староверах, составленные на основании данных, как сообщил автор, «Нового всеобщего словаря для знания государственных дел». Они оказались в повести потому, что именно поморы-староверы спасли трех полярных робинзонов, сняв их с малоизвестного острова и доставив на материк.

Из текста был исключен комментарий автора о прохождении фаз луны, наблюдавшихся во время зимовки экспедиции Баренца в 1596 г. на Новой Земле.

Возражать против произвола издателя Ле Руа не мог. Он уехал из России за границу, где вскоре умер.

В настоящее время автором этих строк выявлены новые интересные материалы, расширяющие сведения о злоключениях четырех русских полярных робинзонов.

Среди этих материалов надо назвать «Изустное показание» мезенского промышленника о шестилетней зимовке четырех поморов на Шпицбергене. Его рукопись обнаружена в фонде Сената Центрального исторического архива в Ленинграде, в «Атласе Архангельской губернии» 1796 г., являющемся результатом Генерального межевания, предпринятого в России во второй половине XVIII в. Архангельский инженер-экономист Федор Киселев, выходец из поморской среды, представил Сенату документ, обстоятельно характеризующий экономическую, социальную и культурную жизнь своей губернии. «Атлас» сопровождался картами, планами и чертежами, выполненными самим Киселевым. Особенно впечатлительно нарисована картина рыбных и зверобойных промыслов - основного занятия поморов. Характеризуя [9] особенности их далеких поездок, Киселев счел необходимым остановиться на приключениях четырех мезенских жителей на Шпицбергене, пребывавших там в течение семи лет, известных ему из «других источников». Его внимание привлекло то, что об этом событии рассказывалось на Мезени, родине полярных робинзонов, по-иному. Поэтому он решил его записать в форме «Изустного показания». Таким образом, оно документально подтверждает сам факт долговременной зимовки четырех людей, оказавшихся по воле случая на необитаемом острове.

На первый взгляд «Изустное показание» излишне сокращено. Но если принять в соображение, что оно является лишь частью выполненного описания морских звериных промыслов, в котором в подробностях излагается деятельность поморов на Шпицбергене и Новой Земле, то сокращение становится вполне обоснованным, и, наоборот, обширный текст главы «О рыбных и звериных промыслах», который в выдержках приводится в приложениях к данному изданию (стр. 52-54), является своего рода обширным введением в «Изустное показание».