Приключения Джейкоба Фейтфула
Шрифт:
Такой отец дал добрую основу характеру сына, и от отца Фредерик Марриет унаследовал много хороших качеств. Еще в очень молодых летах он выказал редкое самоотвержение, бросившись однажды в воду для спасения двух утопающих матросов; он рисковал жизнью, так как течение в том месте было чрезвычайно сильно; мало того, он при этом явил пример особенного великодушия, ибо один из утопавших был его лютый враг. Самоотвержение Фредерик Марриет проявлял не раз и впоследствии, когда служил во флоте. Выйдя в люди и сделавшись самостоятельным, Марриет, подобно отцу, также был другом и покровителем угнетенных, защитником прав и преимуществ простого народа. В его среде капитан Марриет пользовался огромной любовью. Матросы и рабочие, служившие под его начальством, прямо боготворили его; он, как отец о детях, заботился о своих подчиненных, брал на свое попечение осиротевшие семьи матросов, не давал в обиду слабых, порочных же старался исправить не наказанием, а своим благотворным влиянием. Наконец, от отца Марриет унаследовал также трудолюбие и талантливость, которая сделала его писателем и помогла ему прославиться.
Мать романиста, Шарлотта Гейер — дочь американского лойялиста (т. е. жителя английских колоний, оставшегося верным метрополии во время их восстания), много пострадавшего за свою верность Британской короне.
Фамилия писателя ведет свое происхождение от сэра Томаса Марриата, протестанта родом из Нормандии,
Таким образом, в жилах Фредерика Марриета течет французская кровь; она сказывается и в живом характере его произведений.
С самых ранних лет Фредерик обнаружил необыкновенную понятливость, удивительную память и особенную подвижность. Он отличался веселым характером, остроумием, резвостью и большой изобретательностью на всякого рода проделки.
Первоначальное образование получил он в школе, которая находилась в местности, непосредственно прилегавшей к Лондону, затем был отправлен для изучения греческого и латинского языков в Классическое училище, в Пондэрс-Энде, одном из предместий столицы. Училище это содержал некий мистер Фриман. Пребывание в нем описано с большим сарказмом в романе «Морской офицер Франк Мильдмей». Занятия у мистера Фримана Марриет характеризует такими словами героя этого романа: «Меня отправили в училище для изучения греческого и латинского языков, которое достигается различными путями. Одни наставники следуют правилу suaviter in modo, но мой учитель предпочитал fortiter in re, и, как говаривал боцман, „побуждением“ толстой суковатой палки вбивал в наши головы познания точно так, как конопатчик вколачивал пеньку в корабельные пазы. Под руководством такого наставника мы делали удивительные успехи. Так как способности мои были несравненно лучше большой части моих соучеников, то я редко принимал на себя труд учить урок свой до начала класса, и поэтому „учительское благословение“, как мы называли его, часто снисходило на смиренную мою голову, но я считал это безделицей, ибо был довольно горд, чтобы пребывать в мире с равными себе, и довольно ленив, чтобы заниматься более».
Несомненно, что заведение мистера Фримана принесло много зла будущему писателю; режим этого училища развивал в детях дурные стороны характера, создавал обстановку, благоприятную для всяких проделок и шалостей. «Жестокое со мной обращение этих людей — говорится в „Мильдмее“ — до того погубило мою нравственность, что те страсти, которые, при обращении искусном и нежном, никогда не были мне известны или оставались бы спящими, теперь восстали в полной и убийственной своей деятельности: я поступил в училище мальчиком с добрым сердцем, а оставлял его дикарем». Юный Марриет два раза пытался убежать из училища от несправедливого обращения с ним. Насколько скверное впечатление произвело на Марриета время, проведенное в Пондэрс-Энде, можно судить по тому, что много лет спустя, уже в возрасте тридцати с лишним лет, он не мог равнодушно вспомнить об этом времени, когда писал свою первую вещь, «Франка Мильдмея»: «Кто тот глупец, который сказал, что самое счастливое время нашей жизни есть время, проведенное нами в училище? t— говорит Марриет устами героя. — Как ни была бурна жизнь моя, но при всем том самая худшая ее часть принадлежит времени, проведенному в училище; и никогда впечатления, произведенные на рассудок мой в последующие годы примерами всякого рода пороков, не принесли мне столько вреда, сколько постыдное обращение и дурные примеры, встреченные мною в училище». «Классическое училище» сыграло большую роль в жизни Марриета; там впервые зародилась в его голове мысль о поступлении на морскую службу. Случилось так, что в заведение м-ра Фримана завернул для свидания с братом и прежними товарищами один моряк, родом из Ост-Индии, туземец, который был ранее исключен из заведения за то, что проделал над головой его содержателя и учителя то же самое, что тот проделывал над головами учеников, и притом его же собственной «суковатой палкой». Марриет заставил его рассказывать о морской службе; особенно привлекательного ничего не было в этих рассказах моряка-индуса, но, как говорит впоследствии романист: «Я узнал, что на корабле не было учителя и что мичману шла чарка вина каждый день. Военное судно и виселица, как говорится у нас, в Англии, ни от кого не отказываются; и так как последние происшествия (здесь речь идет о крупной шалости юного Марриета) родили и во мне какое-то сильное предчувствие, что если я не пойду добровольно на одно, то, вероятно, принужден буду идти на другую; поэтому из двух пред— I стоявших мне зол я выбрал меньшее и, решившись вступить на блистательное поприще, вскоре сообщил мое желание родителям».
С той поры, как он стал думать о карьере моряка, он старался делать все, чтобы его исключили из училища. Отец принужден был забрать, наконец, Фредерика из Пондэрс-Энда. Мальчику взяли учителя математики, под руководством которого он занимался дома один год. Он постоянно грезил о путешествии, море было предметом его постоянных мечтаний, и однажды он бежал из родительского дома, конечно, так же неудачно, как и из училища. После этого отец должен был уступить просьбам сына, желавшего сделаться моряком. Сначала ему предлагали выбрать любое училище, а потом окончить курс в университете, если он оставит свое намерение, но «жребий был брошен, — говорит автор „Мильдмея“, — и меня стали приготовлять к отправлению на службу». Фредерику Марриету было 14 лет, когда он был 23 сентября 1806 г. зачислен мичманом на фрегат «Империя», отправлявшийся под командою знаменитого лорда Кокрэна в Средиземное море, где постоянно происходили сражения, так как война с Францией была тогда в полном разгаре. Лорду Кокрэну приказано было всячески вредить французской торговле, задерживать французские корабли и не допускать их до места назначения. Во время службы под командой знаменитого моряка, которая продолжалась три года, юный Марриет принял участие более чем в пятидесяти схватках, в которых было взято, как приз, много военных и купеческих судов у берегов Франции и в Средиземном море. В одном случае фрегат «Империя» гнался за неприятельским судном в Аркассонской губе, но оно успело укрыться под батареей берегового укрепления, тогда лорд Кокрэн приказал напасть на него на шлюпках, как выражаются моряки, «вырезать» это судно, и Марриет был также в абордажной партии, сопровождая ее начальника, старшего лейтенанта фрегата. Под сильным неприятельским огнем подгребли шлюпки к судну, и атакующие начали взбираться на него. Первою пристала та, на которой находился начальник отряда и Марриет. Она понесла большой урон; несмотря на это старший лейтенант прыгнул на борт неприятельского судна. Марриет следовал за ним, но лишь только лейтенант соскочил с трапа на палубу, как был сражен тринадцатью мушкетными пулями; он задом упал на Марриета, сбил его с ног и придавил своим телом, и прежде чем Марриет мог освободиться из этого положения, он был затоптан ногами и почти придушен своими сослуживцами, которые, горя желанием завладеть призом и отомстить за своего
Когда завладели призом и стали осматривать убитых и раненых, то Марриета причислили к первым, так как он продолжал находиться в состоянии оцепенения, и положили между двух пушек около старшего лейтенанта и других мертвых тел, участь которых ожидала и его. Свежий ветерок, подувший с моря, несколько оживил его, но из своего состояния одурения Марриет был пробужден громкими криками «ура! » и поздравлений победителям, которые встретили с фрегата пришедший к нему приз. На захваченное судно немедленно была прислана шлюпка с лекарем и его помощниками для осмотра убитых и оказания помощи раненым; на этой шлюпке приехал и один мичман, который был в большой вражде с Марриетом (этот мичман фигурирует в романе «Мильдмей» под именем Мурфи). Он не был в абордажной партии и, видя своего ненавистного товарища считаемым за мертвого, с пренебрежением толкнул его ногой, говоря при этом: «Вот молодой петух, переставший уже петь! Но право мне удивительно, как этот малый надул виселицу! »
Это приветствие с его лестным замечанием, произнесенное голосом врага, моментально вдохнуло почти уже угасшую силу в неподвижно лежавшего Марриета, который слабым голосом крикнул ему: «Ты лжешь!» И этот неожиданный ответ, несмотря на печальную обстановку вокруг, вызвал у присутствующих при этой сцене громкий взрыв хохота. После чего Марриет был отправлен на фрегат и долго оставался опасно болен, а над его врагом, мичманом, товарищи порядком смеялись, что он одним только своим голосом спас жизнь своего злейшего врага.
В скором времени случай дал возможность Марриету выказать редкое великодушие по отношению к своему «спасителю», и притом с риском для собственной жизни.
Однажды, когда их судно стоялов гавани острова Мальты, ночью, этот мичман — сын знаменитого английского публициста Вильяма Коббета, а по роману — Мурфи — упал за борт и именно в то время, когда все шлюпки были уже подняты на корабль; он не умел плавать и, наверное, утонул бы, если бы Марриет не прыгнул за ним в воду и не удержал бы его на поверхности до тех пор, пока не спустили шлюпку им на помощь. За этот отважный и человечный поступок Марриет получил о себе аттестат от командира судна, лорда Кокрэна.
Судно, на котором плавал Марриет, сначала крейсировало у западных берегов Франции, с 1806 по 1808 г. , в течение которых произошли два рассказанных случая, затем в испанских водах Атлантического океана и в Средиземном море. Фрегат «Империя» более других английских судов участвовал в освобождении Испании, когда французская армия вступила в эту страну; на его обязанности лежало нести десантную службу на северо-восточном берегу: станция фрегата была у Барселоны. Десантные отряды помогали испанским партизанам, гверильясам, препятствовать операциям французской армии в Каталонии, что заключалось в нападении на неприятельский конвой с провиантом по дороге от Барселоны до Героны, лежавшей по морскому берегу, и уничтожении приморских укреплений, которыми завладел неприятель. Марриет участвовал в этих десантах много раз. Это была трудная и опасная служба, во время которой он был дважды ранен и в третий раз получил опять ранение' при защите замка Тринидад (Св. Троицы). Фрегат «Империя» был послан оказать помощь испанцам при защите ими важной крепости Росаса в Каталонии. Замок Тринидад принадлежал к ней и был опасным пунктом; его взятие повлекло бы за собой падение главного укрепления. Он был сильно разрушен бомбардировкой, и английский отряд, составлявший часть его гарнизона, оставил замок, как негодный для защиты. Видя это, лорд Кокрэн взял партию офицеров и матросов, в которой находился Марриет, сам вызвавшийся идти с десантом, отправился на берег и защищал несколько дней укрепление, пока испанцы не сдали главную крепость, несмотря на то, что тем временем замок продолжал держаться, представляя развалины и будучи атакован отборным неприятельским войском. После сдачи Росаса отважные моряки принуждены были поспешно вернуться на фрегат. В конце следующего года Марриет принимал участие в захвате гавани Кадикса, после короткой схватки с неприятельскими батареями, двух казенных и двенадцати купеческих судов, нагруженных пшеницей для гарнизона Барселоны. Ранее этого дела, когда лорд Кокрэн в ночь на 11 апреля 1809 года предпринял атаку французского флота в Бискайском заливе взрывными судами, так называемыми «брандерами», Марриет находился на одном из них, исполняя весьма опасное поручение. За свою доблесть в этом деле он получил похвальный отзыв от командира брандерной экспедиции, капитана Ури Джонсона, который кроме того довел и до сведения адмиралтейства о его отличном поведении.
После 1809 г. окончилась служба Марриета на фрегате «Империя», и командир его лорд Кокрэн в своих донесениях начальству отозвался с большой похвалой о всей служебной деятельности молодого моряка на Средиземном море.
Морская жизнь увлекала его; разные опасности и лишения, сопряженные с нею, закаляли его и еще больше раззадоривали его. Марриету хотелось только отправиться куда-нибудь подальше. В нескольких случаях он совершил замечательные подвиги редкого самоотвержения. Немало моряков обязано ему спасением своей жизни. Плавая на судне «Центавр» в сентябре 1810 г., во время крейсирования у Тулона, он прыгнул через борт и спас жизнь одного моряка, по имени Джон Маубрей, который упал в воду с самой высокой мачты. Другой раз Марриет, поступая таким же образом, был на волосок от ужасной гибели. Это произошло в 1811 г., когда судно его шло на соединение с фрегатом «Эол» в С. Америку, к Бермудским островам. Он перепрыгнул опять через борт и старался спасти моряка Джона Уокера, однако этого сделать ему так и не удалось… Вот как рассказывает о том сам Марриет. «Один из фор-марсовых, доставая воду с русленей, упал за борт; моментально была сделана тревога, и корабль привели в дрейф. Я побежал на корму и, видя, что упавший не может плавать, прыгнул через борт спасать его. Вышина, с какой я бросился, заставила меня глубоко погрузиться в воду, и когда я вынырнул, то увидел одну руку человека и поплыл к ней; но, о Боже! Каков был мой ужас, когда я увидел себя посреди его крови. Я сейчас догадался, что акула схватила его; я каждую секунду ожидал себе подобной участи и удивляюсь, как не утонул от страха. Корабль, шедший в то время со скоростью по шести или по семи узлов (морских миль в час), удалился на довольно большое расстояние; я считал уже себя погибшим, потерялся и лишился сил при внезапном приближении страшной и, как полагал, неизбежной смерти; однако немедленно образумился и, мне кажется, в течение нескольких минут припомнил себе все свои проступки за пять лет. Я молился усердно и обещал исправиться, если Богу будет угодно спасти меня. Молитва моя была услышана, и одно только Провидение избавило меня от челюстей рыбы. Я был уже с милю от корабля, когда шлюпка пришла меня взять; возвращаясь обратно, мы увидели у самой кормы судна трех огромных акул, которые, вероятно, схватили несчастного моряка и, погнавшись за другой добычей, оставили меня».