Приключения Элизабет. Книга 2
Шрифт:
– Где же была дверь в кабинет? Вроде, эта…
Вошла. Да, не ошиблась. И сразу же приметила громоздкий письменный стол. Чтобы порыться в его ящиках, следовало принять человеческий облик. Обернулась и выдвинула на себя правый верхний. А там до самого верха лежало всяких бумаг. Все больше расписки. Но могло же быть, что под ними обнаружила бы еще что-то? Вот и принялась аккуратно их перебирать. И как раз назад решила сложить, как дверь в кабинет резко распахнулась. Грымза! То есть, Клотильда, как выяснилось. Она остолбенела, уставившись на меня, я тоже замерла на подобии каменного изваяния. А ведь, и впрямь,
– Ааа! Мама! – А потом встрепенулась и решила обратиться не к своей матери, а к моей. – Твою же мать! Ты?!!
Я не стала ей ничего говорить. А взяла и обернулась крысой. Причем, сделала это прямо у Клотильды на вытаращенных глазах. Тогда она и начала визжать. Но не долго. И мне бы сбежать от нее в тот момент, раз меня обнаружили. Скрылась бы, а в другой раз вернулась. Но я начала зачем-то метаться по кабинету. Не иначе, на нервы мне ее визг подействовал. А Грымза, заметив мою растерянность, сорвалась с места и стала за мной гоняться. Подозревала, за тем, чтобы поймать. Иначе, зачем она сорвала с себя фартук и начала им замахиваться?
Вот тогда я опомнилась и поднырнула под дверь. И была такова. Выбежала на улицу тоже крыской. Опомнилась уже кварталах в трех от дома Ганса. Все же бежать малым зверьком с короткими лапками было не совсем удобно, то ли дело собакой. Вот и обернулась прежней серой псиной. И тогда дело пошло гораздо быстрее – вмиг достигла дядиного дома, тем более что знала, куда бежать.
И вот стояла перед домом родственника. Голову понурила, бока от порывистого дыхания ходили ходуном. Приблизилась к двери, боднула ее, черт, закрыто… Пришлось оборачиваться в себя. Чтобы в следующий момент поднять маленький камешек и запустить его в окно собственной комнаты. О! Услышали. В стекло уткнулись три носа: попугаичий и два крысиных. И сразу же скрылись, как растворились в темноте за окном. А через минуту передо мной открылась…нет, не дверь, с ней мои друзья не справились, а створка окна столовой. Туда я и полезла. А что было делать?
Друзья встретили придушенными возгласами, говорившими за то, как рады были меня снова видеть. Я им тоже обрадовалась. Но еще чувствовала, что замерзла – все же ночь выдалась прохладной. Поэтому я поспешила первым делом в ванную, а там встать под горячий душ.
– Как все прошло, Элизабет? – Поинтересовался Питер, и у крысят тоже от возбуждения искрились глаза.
– Неплохо. Результат есть. Но все потом, друзья. Заря уже занимается. Надо спать. И все объяснения будут вам поутру. На этом все!
Глава 4. Про сплетни, приметы и легенды
Выспаться совсем не дала тетка Габи. Вот ведь, и попугай ее нисколько не мог побеспокоить, так как Питер, как и я, почти не спал ночью, вот теперь и не мог приоткрыть веки. Однако старушенция стояла с утра пораньше под дверью и барабанила в нее, аж, двумя кулаками, судя по звукам.
– Что надо?!! – Совсем невежливо рявкнула я в ту сторону, когда поняла, что отдых закончился, и грядут испытания.
– Элизабет! Открой немедленно!
– Прямо так и…а подождать не можете? – Подняться получилось, но с закрытыми глазами.
До двери дошла почти наощупь, а когда открыла ее, то подозревала,
– Ты мне ничего не хочешь рассказать, милая?! – Тетка снова шипела, а ее «милая» прозвучало уж совсем не очень.
– А должна? Вы от меня точно, чего-то ждете? В каком смысле, у меня есть, что вам рассказать?
– Ладно! – Вдруг то ли смилостивилась она, то ли отсрочила мою казнь, заменив ее на более мучительную. Вот такое непонятное у нее было выражение лица.
– И на том спасибо.
Захлопнув дверь, кинулась в ванную комнату. Приводить себя в норму. И вроде бы удалось, только волосы никак не хотели слушаться и ложиться в прическу, достойную леди. От этого пришлось заплести их в обыкновенную косу, а уж ту закрепить на макушке шпильками. Вышло нормально. Порадовалась этому и понеслась в столовую, где вовсю звякала приборами тетушка. Ага! Ее возбуждение зашкаливало, ведь звуки говорили именно об этом.
– Всем доброго утра! – Произнесла с воодушевлением, надеясь, этак волной, передать тетке часть своей позитивной энергии. А что?! У меня и у самой ее утром было маловато, но ведь делилась же… А она не оценила – еще тверже сжала губы. – Дядюшка, как самочувствие? – В ответ раздался шелест газетных листов, и это было замечательно – хоть какая, а реакция. – Как всем спалось? Мне вот что-то не очень…в начале, а потом ничего… окно приоткрыла, свежий воздух впустила, и тогда…
– А я как раз про окно и хотела с тобой поговорить…
Зловещее, однако, начало разговора. Потому что произнесено все было зловещим тоном. А еще я припомнила, что этим совсем уж ранним утром, точнее, когда солнце только-только вставало, мне пришлось лезть в окно. Поэтому, наверное, тема окон не могла меня радовать.
– Слушаю вас внимательно, тетушка! – Для убедительности, что вся превратилась в то самое внимание, отложила вилку и даже сняла с себя салфетку.
– А скажи мне, милая, почему ты выглядишь так плачевно?
– В смысле?.. А мне казалось, что свежа и обворожительна?..
– Хватит издеваться надо мной! Говори немедленно, что это все значит?!
Она так закричала, что даже дядя Людвиг чуть не выронил газету из рук – в последний только момент снова подхватил листы.
– О чем вы? – Я, и правда, недоумевала.
– Встречаюсь я сегодня с молочником…
– Что бы говорите!.. Боги! Вы и молочник!.. Кто бы мог подумать?!! – Изумление мое смотрелось, надеялась, искренне.
– Замолчи! Несчастная! – Сделала она большие глаза. – Он передал мне сегодня банку молока и рассказ господина почтмейстера, что проживает в доме напротив. – И глаза ее стали еще больше. Вот даже и не знала, что такое могло быть. – А еще он от почтмейстера ходил в два соседних дома, после же нас отправился дальше по улице!..
– Куда вы клоните, тетушка? Право, не пойму. Ну, пошел молочник по улице…и что?
– А то! Он глуп, не умеет делать выводы, но сплетни разносит так, что умному не угнаться.
– И Боги с ним! А мы здесь причем?
– Так ведь, рассказ!.. Господину Кренту в эту ночь не спалось…
– Смотрите-ка, и ему сон не шел! Может дело в погоде?
– И он вышел подышать на балкон…
– А зачем делать такое ударение на слово «подышать»? Я бы и так поняла, что почтмейстеру срочно потребовалось глотнуть кислорода…