Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
Знахарь принадлежал культу, называвшемуся Дети Света. Или Угасающий Свет. Главным догматом было отсутствие половых сношений. Также они были воинственными пацифистами, из тех, что готовы выбить из вас сопли, если вы попробуете заявить, что война и правда может что-то решить. До кучи они ревностные благодетели человечества, но настолько самодовольные и самоуверенные, что большинство людей испытывают к ним омерзение. Они содержат столовые для бедняков, приюты, бесплатные клиники. Они претендовали на управление полностью коррумпированной
Я по натуре циник. Когда речь заходит о Детях, меня больше всего интересует, где они берут финансирование.
Спасение жизни друга Королевы Тьмы могло бы стрясти серьезные пожертвования. Если, конечно, она не решит утопить знахаря, чтобы он не проболтался о состоянии Морли или его местонахождении.
— Прошу прощения, — сказал безымянный толстяк. Никто нас не представил. Он протолкнулся вперед и плюхнул свой саквояж у изголовья кровати. Он начал осматривать то, что осталось от моего друга.
Я подозвал Белинду к окну. Используя большой и указательный палец левой руки, я измерил зазор перед тем, как закрыть окно.
— Как только он будет в состоянии перенести это, я хочу перевезти его к себе.
— На Фабричный спуск или Макунадо-стрит?
— Макунадо. Туда за ним никто не пожалует.
— Я бы лучше отправила его к себе за город.
Я не стал спорить. С Белиндой в этом нет никакого смысла. Она будет идти своей дорогой, даже если империи начнут рушиться вокруг нее. На этот раз, тем не менее, она могла оказаться права. У дома Контагью не было живущего там для служебной надобности Логхира, но он был настоящей крепостью. А условия и удобства были лучше.
— Может статься, пройдёт куча времени, пока он не придёт в форму для настолько дальнего переезда.
Я посещал логово Контагью при разных обстоятельствах. Там можно жить с удобствами. А ещё можно туда войти, и уже никто вас больше не увидит.
— Он никуда не поедет, покуда не готов, — сказала Белинда. Бледный палец, увенчанный длинным карминовым ногтем, постучал по подоконнику.
Я кивнул.
Там было пятно чего-то блестящего. Чего-то высыхавшего. Оно напомнило мне след от слизняка.
— Пришли мне фунт соли, — прошептал я.
Она девчонка, хотя и Белинда Контагью. Она не в курсе про соль и слизняков.
— Хорошо, — сказала она озадаченно.
Знахарь заявил:
— Я сделал все, что мог. Он не умрет, но к нормальному состоянию вернётся не скоро. Похоже, удары наносили проклятыми клинками.
Попахивало религией, и в этом не было никакого смысла. У Морли были враги, которые с удовольствием наделали бы в нём кучу дыр, если смогли бы при этом выйти сухими из воды. Они не были ни религиозными фанатиками, ни злодеями, упёртыми настолько, что покусятся не только на тело, но и на душу.
— Должно быть, женщина, — заключила Белинда. Мужчины не настолько мстительны.
— Не знаю, что у него происходило в жизни. Я встречаюсь с ним только в «Виноградной лозе» после представления. Ты же знаешь, в каком я положении.
— Я пробовала поговорить с Тинни. Хотела, чтобы ей было известно, что происходит.
Мне не понравился ее тон.
— Я была вежлива и почтительна, Гаррет. А она — нет.
Мне еще сильней не понравился ее тон. Тинни могла пострадать.
— Ей, и правда, не сладко…
— Я просто пыталась объяснить, что к чему, но не смогла расположить её к себе. Видите ли, её это не касается.
Почти наверняка моя дорогая возлюбленная не смогла ужиться с лютой болью в первую очередь потому, что она моя дорогая возлюбленная. Как ей это втолковать?
Тинни не могла так сильно измениться. С чего бы? Она замечательная, разбирается в реальном мире. Она делила его суровые реалии со мной. Она может во всём разобраться. Много лет назад она обнаружила, что Тинни Тейт не была центром, осью вращения или любимым ребёнком мироздания.
У меня возникло гнетущее чувство, как будто на дворе ночь, а я пытаюсь насвистывать по дороге через кладбище.
Я прозрел:
— Мы видим симптомы, а не болезнь.
— Хммм, — сказала Белинда, больше интересуясь рассматриванием высохшей слизи.
Я перестал волноваться о своих бедах и проверил приятеля. Его цвет и дыхание улучшились. Он выглядел готовым к пробуждению.
Толстый сектант ушёл. Белинда и я посмотрели друг на друга. Мы оба глупо ухмылялись.
Я укрепился в сомнениях насчёт того, что между нею и Морли не было ничего кроме бизнеса.
14
Мы были одиночками. Все трое. Морли сражался изо всех сил, пытаясь убежать от своих кошмаров. Я блуждал в царствах страха, где безграничная любовь к другу могла стоить мне всего, чем я дорожил. Белинда сидела рядом на кушетке. Мы прислонились к двери. Она ушла в себя так глубоко, что я сомневался, сможет ли она вернуться. Возможно, она пыталась найти там Морли и вернуть его домой.
— Я не успела туда вовремя, — вдруг брякнула она.
— Что? Куда? Вовремя к чему?
— В книжную лавку Изюминки. Чтобы схватить Поляка Тимми.
Нет смысла поправлять её. Сердце её теперь на месте, пускай оно и странной формы, жёсткое и холодное.
— Сделал ноги, да?
— Прямиком в Аль-Хар. Свистуны меня обскакали.
— Они с каждым днём всё расторопнее. Тяжёлые времена для нас настали.
— Некоторые ещё ценят щедрые подношения.
— Приятно слышать. Ты узнала что-нибудь интересное?
— Поляк сказал, что его визави была женщина.
— Чёрт, ты смотри-ка. Ты брала уроки? Визави?