Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня!
Шрифт:
10
Все, что происходило с Бел Амором в тот исторический день, давно описано и общеизвестно. Каждый школьник знает, что этим днем заканчивался «последний век Эпохи Талантов», и что «хотя Бел Амор поэтом так и не стал, но в корне изменились представления» и так далее.
Что с того, что Бел Амор так и не стал поэтом? Удивительна не его судьба — удивительны нравы дикарской эпохи разделения разумных организмов на талантливых и бесталанных, эры спекуляции на человеческих способностях. Все ли помнят иллюстрации в школьном учебнике истории? Первый бунт, сожжение Бесталанной
Уже гремели выстрелы, орали матюгальники, крушились витрины — короче, доносились звуки, сопутствующие восстановлению порядка. Вонюче горела Бесталанная Биржа с анкетами бесов. Глухой Черт остановил такси у какой-то загаженной мусором подворотни, вытащил за шиворот ничего не понимающего Бел Амора, а тачку на полной скорости отправил вдоль квартала на произвол судьбы — пусть преследуют.
В подворотне Глухой Черт знаками объяснил:
«Снимай кассирский значок».
— Зачем? — удивился Бел Амор.
Глухой Черт содрал с него значок, а портфель кассира, набитый талонами, швырнул в мусорник и присыпал хламом.
В подворотню, на бегу придерживая фуражку, заглянул патрульный ишак, но тихие бесы у мусорного бака его не заинтересовали. Он помчался туда, где гремели главные события.
Глухой Черт тут же подпалил своей газеткой мусорный бак с портфелем и потащил Бел Амора в глубину двора, к черному ходу на чердак.
— Мне нужно в подземку, — напомнил Бел Амор, жестикулируя. — В аэропорт! На космодром!
«Посмотри на себя! Тебя на первой же станции загребут, — объяснил Глухой Черт. — Кассира сейчас освободят, он нас запомнил и сразу выдаст. Патрульный ишак тоже нас засек. Сейчас сбегутся… А теперь — гляди!»
Глухой Черт разгреб мусор в углу чердака… и Бел Амор впервые в жизни увидел в натуре два штурмовых космических скафандра! О такой вещи может мечтать далеко не каждый ишак, а только высокопоставленный!
— Да ты не такой глухой, каким прикидываешься! — удивился Бел Амор.
«Надевай! — ухмыльнулся Глухой Черт. — Натягивай!»
Затем гудением «У-у-у!» и вертикальным движением руки Глухой Черт изобразил старт с чердака в космическое Подпространство.
— А там что делать?
«Перехватим «Вечерний экспресс». Он выйдет по расписанию и подберет нас. Везде свои дьяволы… — подмигнул Глухой Черт, привычно влезая в скафандр.
— Шевелись! Застегнись! С управлением разберешься, тут просто: включил — выключил. Выбираемся на крышу через слуховое окно. И сразу в облака. Не отставай».
Глухой Черт осторожно выглянул. Внизу, во дворе, уже крутился подозрительный ишак.
Стартовали с крыши сразу на второй подкосмической скорости; Бел Амору с непривычки чуть ноги не оторвало. Наверное, из бесрайона этот старт никто не заметил — иначе тут же вызвали бы ишаков-перехватчиков в
Через несколько секунд вошли в облака. Нет, их не заметили…
А впрочем… Нет, никому в голову не могло прийти, что бесы разгуливают в подкосмосе в штурмовых скафандрах. А впрочем…
Вышли на орбиту, затаились в тени ржавого заброшенного ретрансляционного спутника и стали дожидаться «Вечернего экспресса». Глухой Черт потребовал особого внимания и принялся объяснять какие-то совсем уж абстрактные вещи: он ткнул пальцем в Бел Амора, принял вдохновенную позу задумчивости (рука на челе, глаза прикрыты), потом похлопал себя по карманам и почесал большой и указательный пальцы. Бел Амор поднатужился и сообразил: «Когда получишь талант поэта, придется отдавать долги».
— Кому и сколько я должен?
«Долги обществу, балда! Пуф-пуф! Бах-ба-бах! Оружие! С оружием в руках!»
— Стрелять не умею.
«Врешь! — беззвучно кричал Глухой Черт. — Я за тобой давно наблюдаю! Чуть тебя не прирезал, подумал, что ты стукач. А ты концы рифмуешь! Нам такие нужны! За свободу бесов с оружием в руках!»
— Я к политике никакого отношения, — выпутывался Бел Амор из новой халепы (стукачом он не стал, но и быть патриотом не хотелось; вообще, не хотелось ни во что ввязываться).
«Ладно, будешь действовать словом, — великодушно порешил Глухой Черт. Ля-ля!… За свободное Подпространство! Нам такие даже больше нужны».
Приближался «Вечерний экспресс». Глухой Черт мигнул красным фонариком. Далеко в стороне промчался патрульный катер… Нет, не за ними. За ними, кажется, никто не гонится.
Космодром, конечно, уже оцеплен, а их приметы разосланы, но никому не приходит в голову искать их здесь, на орбите.
Шмонают там, внизу на дорогах, такси, автобусы и подземку…
Кто он, этот Глухой Черт? Кто он такой, если хранит на чердаке в бесквартале штурмовые ишачьи скафандры и запросто останавливает «Вечерний экспресс», идущий к Ядру Системы?
11
«Вечерний экспресс» (немытая коробка, доживающая свои дни на силовых ухабах этой бесталанной провинции) притормозил, и Бел Амор с Глухим Чертом вскочили в заранее приоткрытый шлюз. Их встретила смазливая стюардесса в элегантном дамском скафандре и провела в служебный салон вне видимости пассажиров. Там она прибрала их доспехи и сняла скафандрик, оставшись в одном кружевном белье (в таком виде и разгуливала по салонам). Бел Амор тут же по уши влюбился в нее, а Глухой Черт подмигнул и ободряюще воспроизвел тот неприличный жест, из-за которого пострадал сегодня биржевой кассир.
— Руки держим при себе, договорились? — сказала Матильда (это имя было вышито на карманчике скафандра). — Это вы в лотерею талант выиграли? Значит, будете всю жизнь рифмовать?… Скука… Но тоже занятие. Сейчас нас поздравит командир. Экипаж знает, что вы мой жених. Да, да, жених, у тебя плохой слух? Раз в сезон каждый член экипажа имеет право провезти в «Экспрессе» одного родственника. Жених — это что-то вроде родственника, верно? Наш командир, хотя и не питает любви к бесам, но без предрассудков. Сочувствует. Он направляется к нам. Улыбайся. Не вздумай волочиться за мной по-настоящему… Я сама скажу, когда захочу…