Приключения Луки Колесова и Пети Антонова
Шрифт:
Лука согласно кивнул и молча доел свою порцию.
Он долго играл трактором, лежа в постели. Ему стало всем сердцем, всей душой жаль свою безвременно умершую мать, ведь она так и не узнала, какие стали делать игрушки в Советском Союзе. «Как бы мама обрадовалась, если бы увидела наши новые игрушки…» – подумал Лука и долго, беззвучно, украдкой плакал, пока его подушка совсем не намокла от слез.
Глава вторая. Находчивый хитрец
Утром Лука проснулся поздно. Дома
Летняя усадьба Антоновых находилась довольно далеко от усадьбы Колесовых, примерно в трех километрах, поэтому мальчики виделись не каждый день.
Петька хворостинкой гнал пятнистую корову, лениво жующую травяную жвачку, в хлев к бабке. Близилось время дневной дойки.
– Привет, Петька!
– Здорово, Лука! А я тебя с утра жду. Что тебе привез отец из города?
– У-у, Петька, я сразу, как проснулся, побежал к тебе. Чего-то я сегодня долго спал. Вот, гляди, что мне привезли, – с этими словами мальчик вытащил из мешка железный трактор и протянул его другу.
– Ух ты! Трактор! Как настоящий!
Петькино круглое лицо озарилось восхищенной улыбкой, он с любопытством начал осматривать игрушку, покрутил колеса, понюхал, повертел в руках.
Свежая краска блестела на солнце, трактор был само совершенство. Петька понял, что этот игрушечный трактор и есть предел его мечтаний.
– Дашь покатать?
– Да, только не по грязи и осторожно. Это очень дорогая и редкая вещь.
Петька с благоговением подержал трактор, покатал его по скамеечке и тут вспомнил про корову.
– Эй, Пятнистая! Куда идешь, глупая? Идем домой, давай, вперед, шевелись!
Он отдал игрушку обратно Луке и по-хозяйски загнал корову во двор, а затем и в хлев.
– Что это у тебя с ногой? – удивился Лука, только тут заметив, что Петька сильно изодрал коленку.
– А-а, да это я вчера упал в сарае, когда пошел прятать чайник. Ну вот, спрятал я его в дальнем углу и почти у самой двери как споткнусь! Кстати вот, гляди, разузнал у бабки, – и Петька вытащил из кармана потемневшее серебряное изделие.
– Ох… Это гребень, который подарила твоей бабушке Высокая Марфа?
– Да, это он. Я вечером подложил на буфет второй гребень, он поменьше этого и не так красиво разукрашен. И бабушка, заваривая чай, его обнаружила.
– И что она сказала?
– Она удивленно спросила, откуда мол, тут взялась ее старая расческа, сказала, что вроде как хранила ее в сундуке, как память о своем отце. Оказывается, прадед подарил тот гребешок бабушке на шестнадцатилетние, в качестве приданого, перед тем, как выдать ее замуж за нашего деда.
– Мм, выходит ты не спрашивал у нее напрямую, действительно ли именно этот гребень подарен Марфой?
Лука недоверчиво покосился на друга.
– Ну, ты понимаешь, начались бы лишние вопросы. Я же все хитро устроил. Дослушай. Как я и предполагал, дальше бабка пустилась в воспоминания. Она рассказала, что после рождения старшей дочери, к ней в гости наведалась ее тетка и подарила очень красивый гребень с расписными узорами. Марфа еще показала ей свой, точно такой же и объяснила, что заказала одинаковые расчески у серебряных дел мастера Афанасия Павлова.
– Это тот старик, что живет там у леса? – Лука махнул рукой куда-то по направлению к западу, но Петька его сразу же понял.
– Да, да, он самый. Ему уж сто два или сто три года.
– То есть ты уверен, что это тот самый подарок колдуньи?
– Конечно, уверен! Там в сундуке, в шкатулке, других и нет. Есть только нагрудные украшения, бусы, браслеты и кольца.
– Понятно. Значит так. Завтра отец мой весь день будет занят на сенокосе, Ганя поедет к старшей нашей сестре Ефросинье присматривать за ее детьми, сестра Александра будет как обычно работать на ферме, а я приду к тебе утром, примерно в девять. Надеюсь, мне удастся улизнуть незамеченным, а то отец говорил, что Ганя слишком мал для того, чтобы доверять ему детей, и хотел вроде как отправить нас обоих. Того гляди и меня припашут в няньки.
Петька понимающе вздохнул.
– Ты точно придешь?
– Обещать не обещаю, но постараюсь. Давай договоримся, жди меня у кривой березы каждое утро в девять. Встретимся и пойдем, посмотрим дом колдуньи. Если повезет, приманим ее привидение с помощью твоего гребня.
– Не моего, а моей бабки.
– Ну, твоей бабки. Не суть. Главное, что идти туда нужно с утра пораньше, пока дойдем, будет уже полдень, а там посмотрим, подождем и сможем вернуться засветло.
На том друзья и расстались. Лука вприпрыжку побежал домой, а Петька вернулся к своим обязанностям – помогать бабке Марье.
У каждого ребенка в те времена было множество разных обязанностей по дому, по хозяйству. Дети с малых лет помогали своим родителям работать в колхозе. Лето в Якутии, как и везде на севере России, короткое, жаркое, зима же длинная и очень морозная. Поэтому все от мала до велика трудились летом по шестнадцать–восемнадцать часов: ежедневно заготавливали сено, чтобы прокормить скотину, на ферме доили коров три раза в день, ухаживали за телятами.
Дома Луку уже ждал отец. Сидя в тенечке, он пил из кружки чай, заваренный из листьев смородины.
– Ну что? Где был? Куда бегал? Ты гляди, как вспотел.
Старик похлопал сына по взмокшей спине и поправил его полинявшую летнюю кепку, тоже намокшую от пота.
– К Петьке бегал, трактор ему показывал.
– Ишь, какой шустрый! А ничего, что отец тут места себе не находил, волновался куда же ты запропастился?
Гавриил Михайлович близоруко сощурился, веселые морщинки собрались у его глаз, он улыбался.
– Прости, папа. Я утром проснулся, никого не было. Подумал, что ничего страшного, если я сбегаю к Антоновым.