Приключения Луки Колесова и Пети Антонова
Шрифт:
– Хорошо. Ну, давай, что ли, собирайся. Поедем на наш участок, трава нынче высокая, работы много.
Вскоре они уже ехали на телеге, запряженной огромным рогатым волом. За телегой клубилась пыль, солнце было в зените, а небесная синева сгустилась до ярко-василькового цвета. Путь до сенокосного участка пролегал через открытую местность с редкими березняками. Лука думал, что днем, в солнечную погоду привидения не страшны. А также пришел к выводу, что если старая удаганка действительно превратилась в привидение, то она точно не увяжется вслед за ним с Петькой, так как охраняет свой дом. Он немного поерзал, сидя в телеге, и на всякий случай оглянулся. Все было залито солнцем, воздух дрожал от зноя, ни облачка, ни дуновения ветерка, даже стрекотание кузнечиков было каким-то тихим, ленивым.
Живой
Приехав на место, Лука взял свою косу и принялся за однообразное занятие – покос зеленой поросли. Как же ему нравился запах свежескошенной травы! Он вдыхал его полной грудью и думал, почему же лето не длится круглый год и почему такое прекрасное время года портят вездесущие комары и мошки. Вот если бы не было этих комаров и мошек, то он бы даже смирился с тем, что лето у них на севере длится всего три месяца, а самый зной держится всего месяц-полтора.
Лука обдумывал, как бы ему отпроситься завтра или послезавтра с сенокоса, чтоб сходить с Петькой к дому Высокой Марфы, не вызывая ни у кого подозрений. Дом колдуньи находился у темного и густого леса на самом краю большого аласа [2] . Лес этот все называли Черным. Никто не собирал там ни ягод, ни грибов, не рубил деревьев, никто не ставил петель на зайцев и не охотился на крупного зверя. Похоронена Высокая Марфа была относительно недавно, лет двадцать назад. Ее могила располагалась в том самом лесу, вдали от чужих глаз. Гроб ее был сделан из двух половинок цельного ствола огромной лиственницы и стоял на столбах, сделанных из четырех рядом растущих сосен с отпиленными верхушками, на высоте двух метров над землей. Рядом с могилой удаганки, как рассказывал ее родной племянник Исидор, сплошным ковром разрослась земляника невиданной красоты. И была каждая земляничка, по словам пожилого Исидора, размером с кулачок младенца.
2
Алас (от якутского алаас) – особая форма рельефа, характерная для Якутии. Это поле или луг в лесу рядом с озером, имеет форму овала с диаметром до нескольких километров.
Ближе к вечеру мальчик решил притвориться больным, чтобы с утра отец оставил его дома. Для этого, умываясь в речке перед тем, как отправиться домой, он выпил столько воды, сколько в него влезло. Старик Гавриил сидел на телеге спереди и направлял вола, а Лука расположился позади отца и от усталости начал клевать носом. Внезапно над ними пролетела какая-то большая птица, и от шумных взмахов ее крыльев Лука проснулся и вспомнил про свой план. Он начал представлять запах коровьего навоза и мух, копошащихся в свежих коровьих «лепешках», но с помощью этих мыслей у него никак не получалось вызвать рвоту. Тогда он стал представлять прокисший на солнце суп, вызывая в памяти и запах его, и вкус. Небольшая муть вроде как заплескалась в желудке, но мальчика так и не вырвало. Вместо этого ему страшно захотелось в туалет, вся выпитая вода, судя по всему, оказалась у него в мочевом пузыре.
– Папа, останови, я хочу сбегать к лесу.
– Мы же уже почти доехали, потерпеть не получится?
– Нет, папа! У меня живот прихватило! – с этими словами мальчик спрыгнул с телеги и устремился в кусты. Холодная речная водичка сделала свое дело, Луке даже не пришлось ничего изображать: выпитая жидкость вышла из него не только с мочой, но и с поносом.
Старик Гавриил хоть и не подал вида, но очень встревожился.
– Ну, как ты? Облегчился?
– Ох, папа, что-то у меня живот разболелся, кажется я чем-то отравился…
– Оо, что за напасть? Ну, ничего, бывает. Ты, главное, не волнуйся, заварю тебе дома черемуху, это должно помочь. Нноо! Вперед, дружок!
Лука вздохнул и посмотрел на растрепавшиеся отцовские кудри, на его напряженные плечи и выцветшую рубашку и внезапно ему стало очень стыдно за то, что он намеревается улизнуть от тяжелой работы. Но мысль о предстоящей вылазке согрела душу нашего героя, и вскоре он уже строил планы на завтрашний день.
Приехав домой, Лука чуть было не побежал к большой березе, росшей в задней части двора рядом с забором, чтобы проведать утиное гнездо, обнаруженное неделю назад в зарослях колючего шиповника. Большая коричневая утка, заметив приближение мальчика всегда выбегала навстречу, громко шипя и хлопая крыльями. В день, когда он обнаружил утку, в гнезде было два белых яйца. На следующий день к этим двум прибавилось третье. Теперь же, по подсчетам Луки, в гнезде должно было быть уже восемь яичек. Но, вовремя вспомнив, что он «заболел», юный натуралист со страдальческим видом побрел к дому. Вскоре отец заставил его выпить целую чашку черемухового отвара и уложил в постель.
– Завтра останешься дома, будешь пить отвар. Кушать тебе нельзя, так что придется немного потерпеть.
– Хорошо.
– Как себя чувствуешь?
– Голова болит, живот крутит. Ой, кажется мне снова нужно сбегать по большому, – с этими словами мальчик встал и выбежал во двор.
Конечно же, он направился вовсе не в туалет, а к гнезду большой утки. Пернатая мама также выскочила, а затем отошла на безопасное расстояние, издалека наблюдая за своим гнездом. Яиц стало больше, целых восемь штук, и этот факт Лука принял за добрый знак. В глубине души он немного боялся предстоящей вылазки в дом удаганки.
Глава третья. Неудачный поход
Утром Лука под контролем отца выпил горький отвар из кореньев, а затем послушно лежал на кровати в ожидании отъезда домочадцев. Первой из дома ушла Александра, а затем и отец с Ганей. Наскоро позавтракав вчерашней лепешкой и запив ее молоком, мальчик выбежал за порог. Кругом стрекотали беззаботные кузнечики, солнце сияло на ярко-синем небе, а кривая береза легонько шелестела листвой. Лука торчал у березы уже с четверть часа, когда в отдалении показался медленно бредущий Петька.
– Ну, наконец-то! Я уж подумал, что ты не придешь!
Петька издалека помахал рукой, и тут Лука разглядел, что на носу его друга красуется огромная шишка, перетекающая в лиловые синяки под обоими глазами. Петька выглядел так, как будто с разбегу врезался в дерево.
– О, что это с тобой? Ты с кем-то подрался?
– Нет. Это я вчера в подполье свалился. Бабушка сбила масло, и я полез, положил масло на нижнюю, самую холодную полку, затем почти вылез, и тут как ступенька под моей ногой подломится! Как я приложусь лицом к полу! Ты не представляешь, аж искры из глаз посыпались! Думал, что голова треснула и мне конец.
– Ну ты даешь!
– Это еще не всё. Перед этим меня лягнула наша Пятнистая. Самая спокойная и добрая корова на свете. Прямо в бедро! Еле сюда доковылял.
Мальчишки принялись обсуждать, с чего это вдруг Петька превратился в магнит для несчастных случаев, и, решили, что это, возможно, проделки Высокой Марфы, которой не понравилась затея с гребнем и «охотой» на ее привидение. Тем не менее, друзья не стали менять свои планы и, подбадривая друг друга, пошли по направлению к Черному Лесу. Через два часа ходьбы они решили искупаться в старице, охладиться от одуряющей жары. Петька бережно вытащил гребень из кармана, разделся и с разбегу прыгнул в воду. Лука последовал за ним. Но не прошло и минуты, как Петьку прямо в губу ужалила огромная оса. С диким криком он выбежал на берег, где тут же поскользнулся на мокрой траве и упал, больно ударившись затылком о торчащую корягу. Петька встал, потирая ушибленные места. Лука тоже вышел на берег, испуганно заметив, что его товарищ плачет, смахивая кулаком крупные слезы. Тем временем дал о себе знать осиный яд, и Петькина губа страшно распухла: теперь он выглядел так, что им можно было бы пугать непослушных детей.