Приключения Марси
Шрифт:
Когда они поднялись на ноги, в залу внесли чашу и шкатулку. Красные балахоны остановились у дверей, ожидая позволения подойти. Кареглазый махнул им. В чаше оказалось обычное успокаивающее зелье. Должно быть хотели подстраховаться, если я вдруг не вовремя приду в себя. А в шкатулке лежала диадема, которую торжественно водрузили мне в голову и снова поклонились. О чем я думала в этот момент? О кушетке в кабинете Ормондта, на которой я приходила в себя после первого в своей жизни выплеска. Хотелось свернуться клубочком, и чтобы добрая любящая рука гладила по голове, обещая, что все будет хорошо.
– Так и не выяснили, как в теле Эланы оказалась кошка?
–
– Нет, - едва слышно ответили на вопрос.
– Узнали только, что Элану убили, и кто-то воспользовался той девочкой-медиумом, но кто...
– Так это не вы?
– спросила я, поглядев в сторону, откуда донесся шепот.
– Нет, Повелительница, - последовал смиренный ответ.
– Вы не знали, что Элана мертва?
– вопросы рождались в голове как-то сами собой.
– Нет. Мы бы не допустили этого, - ответил первый старейшина.
– Она сбежала, и мы потеряли ее след. А когда нашли, в тело уже была вселена кошка.
– Почему прекратились атаки после постоялого двора?
– снова спросила я.
– Воины Света перекрыли нам доступ, - старейшина недовольно поморщился.
– Отродья Света вечно суют свой длинный нос, куда их не просят. Но теперь, слава Вечной, вы с нами.
Мои вопросы закончились, и я вновь уставилась в пустоту перед собой...
– Когда-то несколько страшных тысяч лет назад, нашу Повелительницу низвергли в Безвременье девять псов Света, отправленные королями древности на ту страшную битву. И тебе, Элана, выпала величайшая честь вернуть Вечную в наш мир, дать начало новой жизни. Твое тело единственное может выдержать ЕЕ мощь. Ты наша надежда. Твоего появления ждут, как великого праздника. К твоим ногам падут сильнейшие маги. Ты не можешь выйти замуж, потому что тебе предназначен самый идеальный мужчина из всех существующих. Он ждет тебя. Вы сочетаетесь браком перед лицом Вечной, вы откроете врата и впустите Тьму. Ты осознаешь, что предстоит тебе?
– Осознаю.
– Готова ли ты отдать свое тело Повелительнице?
– Готова.
– Что предстоит тебе, Элана?
– Исполнить предназначение.
– Да будет так...
... Я подняла глаза на старейшин.
– Готовьтесь, - все правильно, все так, как должно быть.
Девять старейшин снова поклонились и покинули залу. Я дождалась, пока закроются двери, и прикрыла глаза. Путь простой дворовой кошки с сомнительной родословной подошел к концу. Разве могла мечтать она, что когда-то сможет познать жизнь человека, окунуться в страсти, боль, любовь и ненависть? И теперь последний шаг, самый значимый, самый главный. Я сберегла тело для его настоящей хозяйки. Я пришла к ней, преодолев страхи и сомнения... Что было в этом зелье? О чем я думаю? Все верно, это правильные мысли. Тьма войдет в меня, и наступит Хаос... Джар, Ормондт, Сильвия, Нарв, они же все погибнут. Как только Проклятая вернется, этому миру наступит конец... Это то, чего заслуживает этот мир, смерти, полной и всепоглощающей. Будет новый мир, населенный новыми существами, почитающими единое божество - МЕНЯ!
Глаза открылись, и я знала, что сейчас они черны, как ночь, пока только глаза. Мое сознание открыто ЕЙ, мы думаем одни мысли, мы желаем одного и того же. Я - это ОНА, а ОНА - это я. Мы едины в своем стремлении, мы связаны с моего рождения и до ЕЕ рождения в моем чреве. На губах заиграла торжествующая улыбка. Пора! Не спеша, поднялась с кресла, спустилась по ступеням и направилась к выходу. Двери распахнулись, выпуская меня. Последователи стояли у стен, согнув спины в подобострастных поклонах. Мелочь, шушара, назойливые мухи, ждущие великой милости. Глупцы, не дорожащие своими краткими жизнями ради еще более краткого могущества. Вечна лишь Я.
Я прохожу мимо них, не обращая внимания на опущенные головы. Дорога из льдистых звезд ведет меня дальше. Острые края ранят обнаженные стопы, и мой путь становится кровавым. Боль-это плата, и я без содрогания приношу ее. Коридор из кроваво-красного камня, подсвеченный лишь факелами, уводит меня вглубь обители. Факелы гаснут, как только я прохожу мимо, Тьма за моей спиной, ОНА идет по кровавым следам. Впереди пустая зала, где на полу начертана пентаграмма. На лучах уже заняли место девять магистров, готовых отдать свою жизнь во имя ЕЕ возрождения. Мое место в центре, потому что я сердце пентаграммы, потому что я предназначена ей в жертвы и в этом мое предназначение.
Делаю первый шаг и слышу, как девять живых, но уже мертвецов творят заклинание. Их бескровные лица не видны под белоснежными капюшонами, да мне и не нужно видеть. Я все знаю, я чувствую, как жизнь покидает эти тела, ЕЕ дар поглощает их до последней капли. Эти жизни откроют Врата, и последний шаг совершим мы: я и мое отражение в мужском теле. Заклинания все больше напоминают торжественное песнопение. Я слышу звуки барабанов, или это сердце оглушает меня последними ударами никчемной человеческой и кошачьей жизни? Живое горячее сердце, которое остановится навечно, как только ОНА вытеснит слабый податливый разум.
Я вхожу в круг, в котором начертана руна Харт-аш, одновременно со мной в круг вступает Асдар, мое отражение, мой идеальный мужчина, ждавший меня долгие годы. Мужчина, для которого не существовали другие женщины, мужчины боготворивший меня с момента своего создания. Моя половина. Я поднимаю на него глаза и все остальное перестает существовать. Только он, только его тело и мое желание, наше желание.
Асдар шагнул ко мне, положил руки на плечи, сжал их, застыв так на мгновение, а затем балахон пополз вниз, обнажая мое тело все больше и больше. И вновь прикосновение к плечам, несмелое, неспешное. Я прикрываю глаза и выдыхаю его имя. Мужские пальцы впиваются в мою плоть, делая почти больно, а затем его губы накрывают мои обжигающим поцелуем. Его балахон мешает, я хочу чувствовать это тело, только его тело, и я срываю с него кусок раздражающей материи. Дышать почти невозможно, я задыхаюсь от охватившего меня пожара, что все сильней разгорается внутри.
– Возьми меня, - с хриплым стоном умоляю его, но Асдар не спешит.
Он ласкает меня, наслаждаясь каждой частичкой моего распаленного тела, и стоны, срываясь с приоткрытых губ устремляются ввысь, смешиваясь с прекраснейшей из песен, что поют девять духов.
– Моя, - шепчет Асдар.
– Моя, - стонет он, изнемогая от своего желания.
– Моя.
– Рычит мой мужчина, чувствуя мои ответные ласки.
Наши тела переплетаются, наши стоны сливаются в один, и я вновь умоляю его:
– Возьми же меня...
И Асдар готов, он уже не может держаться. Я закрываю глаза, спеша принять его в себя. Неожиданно появляется голос, странный ненужный, лишний, но он прорывается сквозь пелену сводящей с ума похоти.
– Скажи ему, он имеет право знать, - шепчет голос.
– Скажи, не поступай с ним так, как поступил с тобой Кин. Скажи, что ты не девственна.
– Не девственна, - произношу я вслед за голосом, слабо отдавая себе отчет в том, что признаюсь в своем преступлении.
– Что?
– задыхаясь переспрашивает Асдар.