Приключения мертвеца, или В поисках золотого пекинеса
Шрифт:
– Какое, нормально?! Откуда это чмо тут взялось?! – охранник показал на стоявшего за мной алкаша, улыбающегося и делающего странные жесты руками.
Услышав нелестный эпитет, адресованный ему усатым, Авалон перестал косить под дурачка.
– Ты чё, пидор усатый, попутал малость? – спросил одержимый, злобно глядя охраннику в глаза.
Голос алкаша резко изменился. Похоже, устами младенца теперь глаголила не истина, но почти сам дьявол, которому совершенно не понравилась нелестная характеристика. Пару секунд охранник стоял в ступоре, принимая решение аки Гамлет – бить или
Двое полицейских вышли из машины и побежали разнимать нашу честную компанию. Взмахнув пару раз волшебными резиновыми палочками, словно феи, стражи порядка разрешили конфликт без лишних слов. Конечно, для острастки, не более. Хотя, по-хорошему, инициатор бури в стакане заслужил пару тумаков!
Нас погрузили в микроавтобус и повезли в отделение. Дядя Женя пел матерные частушки, подначивая меня в подпевалы, несмотря на недовольство полицейских. Водителю, похоже, понравилась бесовская самодеятельность – каждый раз, когда Авалон складывал рифму с нецензурной бранью особенно удачно, он едва сдерживался, пытаясь не засмеяться в голос.
– Чё, – обратился Авалон к водителю, – смеёмся, значит, нравится, значит? Давай про тебя спою!
Я водитель свиновоза,
И не покладая рук,
Всякого вожу навоза,
Целый день туда-сюда,
Так что жизнь моя, ребята,
Это полная пизд…
Машина резко повернула, колеса завизжали, и дядя Женя, дернувшись вправо, клацнул зубами, так и не допев о непростой водительской доле. Мы заехали во двор РОВД Горинского района города Энска. Полицейские выгрузили нашу компанию, и повели в отделение выяснять, какого, собственно, хрена произошло у проходной хлебо-кирпичного комбината и ху из ху, так сказать.
Охранников пригласили в кабинет для дачи объяснений относительно причин нашей маленькой потасовки. Дядю Женю с трудом упрятали в переполненный обезьянник: одержимый Авалоном упирался из последних сил, требуя адвоката, флягу рома, последнюю сигару и толстую проститутку, однако ничего из столь необходимого страждущей душе представители компетентных органов, увы, не дали. Остальные «обитатели» обезьянника не очень-то обрадовались новому соседу, однако выбора у них особого не было.
Меня проводили в кабинет и предложили подождать. Разумеется, без права на отказ. Полицейский закрыл дверь. С другой стороны щелкнул замок. Видимо, страж порядка решил позаботиться обо мне – вдруг потеряюсь, да?..
В кабинете с зарешеченными окнами сидел мужик лет сорока пяти в спортивном костюме. Свирепая небритая морда повернулась в мою сторону и посмотрела на меня огромными рыбьими глазами.
– Сидишь, гомерзик? – произнес тип, пошевелив пятой точкой. Блатной лексикон конца восьмидесятых – начала девяностых резал слух не хуже, чем серп яйца.
– Пошёл ты, – ответил я, не глядя в сторону олдскульного зэка.
– Ты кого послал, сука-падла?! Да я тебя!
Мужик встал с насиженного стула и двинулся на меня с твёрдым намерением спросить за базар, в частности за посыл в эротическое путешествие. Сама возможность получить по лицу в РОВД казалась дикой, но теперь «дичь» превратилась во вполне реальную перспективу. Я поднялся и зэк-долгожитель схватил меня за грудки. Сцепившись, мы покатились по полу, нанося друг другу удары с попеременным успехом.
Мужик сел на меня верхом, схватил стул и хотел опустить его мне на голову, но я увернулся, больно ударив его справа! Обиженный зэк (возможно, в прямом смысле – кто его знает, как оно там всё на зоне было) громко ухнул, получив увесистую звездюлину. Вдруг за окном раздался крик: «Эй, шныри подшконарные! Заканчивайте брачные игрища!»
Мы обернулись одновременно – на окне сидел голубь. Большой белый голубь смотрел на меня одним глазом, подмигивая и махая крыльями. Я воспользовался замешательством сидевшего на мне представителя касты полублатных и сбросил его, пнув от души.
– Так его! Так! – ворковал голубь, запрыгавший по подоконнику. – Алексей, давай ствол!
– Какой ствол? – не понял я. – Ты…
– Да это я – Авалон! Давай ствол, который ты взял, когда к Сиги собирался! Пугач свой травматический давай сюда, мать твою!
– У меня вообще-то разрешение есть…
– Да в жопу твое разрешение! Знаешь, сколько тебя мурыжить будут из-за этой пуколки? Давай пистолет!!!
Зэк сидел на полу, переводя ошалелые глаза то на меня, то на говорящего голубя. Потирая ушибленный бок, блатной присел на хлипкий деревянный стул. Раздался треск и хруст – стул просел под тяжестью блатного седалища, грозясь окончательно развалиться. Мужик встал, решив не искушать судьбу, и не мигая смотрел на пистолет, который я достал из кармана. Голубь разел клюв и ухватился за ствол.
Наблюдавший за полукриминальной передачей оружия зэк пару раз ущипнул себя за нос, потом закрыл глаза, потом снова открыл. Мужик сел на деревянный стол, не веря ни уведенному, ни услышанному.
– Твой павлин? – спросил он.
– Мой.
– Где взял?
– На птичьем рынке. Баба Яга продала, понял?
– Чё?! – возмутился блатной. – Чего ты лепишь? Я тебя нормально спрашиваю…
Желание хорошенько зарядить в блатную рожу нарастало с каждой секундой. Возможно, я бы не стал отказывать себе в этом удовольствии, но зэк вовремя заткнулся, услышав звук отпираемой двери. Вошел полицейский, державший в руках папку с бумагами. Заметив сломанный стул, доблестный страж порядка отчитал зэка и обозвал мудаком. Полицейский забрал блатного драчуна на допрос, а меня оставил в дожидаться своей участи в гордом одиночестве.
Пришлось посидеть с полчаса, прежде чем страж порядка явился для допроса. Еще с полчаса полицейский допрашивал меня, записывая показания. Доблестный представитель компетентных органов пытался выяснить, какое отношение я имею к Евгению Ивановичу Прутикову – так звали дядю Женю, что делал на проходной и вообще, какого черта полез в драку. Конечно, наврал. Сказал, что приехал устраиваться на работу и в конфликт ввязался совершенно случайно. Не, ну а чего, надо было рассказать, что бес, с которым я ищу священного золотого пекинеса, решил чутка покуролесить и вселился в пьяного дядю Женю Прутикова?!