Приключения на Лесной улице
Шрифт:
– Какой был этаж?
– Десятый.
– Ганя облизнул пересохшие губы.
– Ну и дела...
Глубокомысленное замечание его как бы подвело черту под нашими приключениями: ворота вновь стали воротами и за ними все так же шумела улица, громыхал трамвай номер пять и орали про футбол любители крепких напитков. Люда послушно стояла там, где я ее оставил, ждала.
Доминошники снова заняли позицию за столиком под березой, но это были другие доминошники, и нашего "типа" среди них не оказалось.
– Чудо окончилось, - сказал я, - пошли
Мы расселись по креслам в Ганиной комнате, выпили в молчании остывший кофе, закурили вкусные сигареты "Пэл мэл", которые Ганя взял из кабинета отца-композитора, и я рассказал Люде о темном трехсекционном тоннеле за аркой ворот.
– Что ты, физик, думаешь о нашем путешествии?
– Я намеренно начал с путешествия, оставив истории с машинами на потом.
– Мы опять выскочили из нашего мира.
– Согласен. Куда выскочили?
Он пожал плечами:
– В очередной "мешок".
– Предположим. Но тебе не кажется, что "мешок" на этот раз искусственного происхождения?
– Кажется. Только зачем он нужен?
– Разумный вопрос. Давай-ка ответим на него, а потом подумаем о том, как тоннель связан с пропавшими машинами.
– Думаете, связан?
– Конечно.
Тут Люда подала голос:
– Меня не оставляет ощущение, что "тип в майке" пошутил с вами. Устроил вам прогулку по четвертому измерению.
– Основания?
– Я был строг с оппонентами.
– Очевидная бессмысленность путешествия!
– Тогда цель шутки?
– У шутки может не быть цели, на то она и шутка. Но, если хотите: чтобы вы, наконец, прекратили лезть в чужие дела.
Люда была невежлива, но справедлива. Мы, конечно, мешали кому-то и нам сунули "конфетку": полакомьтесь, ребятки. Но "конфетка" эта казалась мне вынутой из той же коробки, что и случай с машинами. Логика такова: вы хотите узнать, как это делается? Пожалуйста, погуляйте по тоннелю. Вот так и машины пропадали, понятно?
– Не очень понятно... Как же все-таки пропадали?
Я поделился сомнениями с ребятами. Люда в ответ только плечами пожала:
– Вас принцип интересует? Да разве в нем дело? Главное - цель опыта. А она-то мне неясна.
– А принцип ясен?
– Тут даже Ганя не выдержал.
– Ясен.
– Люда оставалась невозмутимой.
– Например, треугольник Пенроузов.
Сумасшедший Ганя вскочил с кресла, обнял Люду, чмокнул в щеку, заорал радостно:
– Ну, Людка! Ну, молодец! Это же гениально просто, а я, дурак, не допер...
Я тоже "не допер" и тоже почувствовал себя дураком.
– Ладно, гении, сдаюсь. Объясните непосвященному вашу абракадабру.
Видно, потому, что догадка пришла не к нему, а к Люде, Ганя не стал выламываться, по своему обыкновению, и объяснил:
– Это одна из так называемых "невозможных фигур". Представьте себе модель нашего тоннеля: два перпендикулярных бруска в одной плоскости. Третий брусок перпендикулярен второму и образует с ним другую плоскость, тоже перпендикулярную первой. Если посмотреть на эту фигуру в определенном ракурсе, то наш глаз соединит в одной точке два свободных бруска. Получится треугольник, вернее, проекция на плоскость треугольника, составленного из прямоугольных брусков.
– Тут Ганя вооружился карандашом и нарисовал "невозможную фигуру". Вот эту, я сохранил рисунок:
Потом перевернул листок бумаги и начертил мне еще одну картинку. Вот эту:
– А вот так она выглядит на самом деле.
– Ганя полюбовался на рисунки. Здорово, а?
– Здорово, - согласился я.
– Очень впечатляет. Но какое отношение все это имеет к нам?
Ганя хотел было ответить, но вмешалась Люда.
– Я считала, что вы соображаете быстрее, - презрительно сказала она, и я молча проглотил явное оскорбление: мне хотелось узнать, что они придумали. Ваш тоннель - трехмерная модель четырехмерной фигуры, с помощью которой машины перемещались в пространстве.
Я, конечно, был глуповат, а она умна, образованна, пытлива, изобретательна и еще миллион определений из толкового словаря. Я был глуповат и нахален. Я честно признался:
– Ничего не понял. Как мы попали на десятый этаж?
Ганя тяжело вздохнул и сказал Люде:
– Дай я ему объясню. Может, поймет... Мы прошли по трем коридорам, эквивалентным трем брускам треугольника Пенроузов, и очутились в точке их мнимого касания. Точка эта - квартира с поющей теткой - находится как раз на одной вертикали с воротами.
– А почему мы не почувствовали подъема?
Ганя решил быть таким же терпеливым, как Макаренко, Корчак и Сухомлинский, вместе взятые.
– Потому что в четвертом измерении, где мнимое касание становится действительным, все стороны треугольника лежат в одной горизонтальной плоскости.
Принцип треугольника и нашего путешествия я, кажется, понял. Оставалось неясным еще одно:
– А при чем здесь машины?
– При том, что они путешествовали по такому же "тоннелю-треугольнику".
– Куда путешествовали?
– Откуда я знаю?
– огрызнулся Ганя, а девушка Люда сказала мягко:
– Вот это я и назвала целью опыта. Как видите, мы не знаем ее.
У меня, непонятливого, кажется, созревала догадка.
– Скажите мне, - начал я, - чем этот ваш треугольник прогрессивнее лифта? По-моему, на лифте удобнее...
– А вот прогрессивнее!
– уперся Ганя.
– Четвертая координата может быть сколько угодно малой, остальные три от этого не изменятся. Значит, по одному и тому же - по размеру, конечно!
– "треугольнику" мы попадаем из ворот на десятый этаж и, скажем, из Москвы в Гонолулу. В Гонолулу, - повторил он, будто прислушиваясь к звонкому названию, и вдруг хлопнул в ладоши, совсем как "тип в майке": - Дураки мы, Людка! Вот же она, цель опыта!
– Он восторженно заходил по комнате, натыкаясь на кресла.
– Мгновенное перемещение в пространстве! Земля - Марс за минуту! Проводите уикенд только на Гавайях! Каково, а?