Приключения на обитаемом острове
Шрифт:
— Возьми, Илюша, обязательно, — кивнула Ситкина, выливая воду из тазика.
— Не двух, а пять! Даже десять! Как в совхозе, передовики…
— Десять многовато, — сказала Маша, развешивая халат на верёвке. — Не справимся.
— Что ты! — воскликнул Сип. — Тебе и десять мало. Ну, а я уж буду тебе помогать… Кстати, как Вася? — спросил Илья.
Все, что касалось её любимца, Ситкина воспринимала близко к сердцу. Она стала расписывать, как Вася растёт, на сколько прибавил в весе…
— Я соскучился по нему, —
Ситкина растрогалась.
— Вася хороший, — протянула она с нежностью.
— Значит, завтра к десяти быть на ферме? — спросил Илья.
Но Маша виновато спрятала глаза.
— Нет, Илюша, — тихо ответила девочка. — Когда у тебя кончится наказание.
Сип, опешив, хватал открытым ртом воздух. От Маши он такого не ожидал. Оскорблённый в своих лучших намерениях, Илюха молча пошёл прочь. У него не укладывалось в голове, что героя интерната будут ещё целых пять дней держать в тунеядцах. Он до того истосковался по работе, что был готов даже чистить картошку на кухне, лишь бы не болтаться без дела.
У него возникла мысль: может быть, махнуть в станицу и там переждать злополучные пять дней? Но что он скажет своим? Признаться, что наказан? Ничего хорошего от этого ждать не приходилось.
Оставалось одно — идти к Смирнову.
Сип с тоской перешагнув порог комнаты пионервожатого.
«Сейчас начнётся, — подумал он, — решение совета отряда, воспитательная работа, Антон Семёнович…»
И действительно, стоило Илье заговорить о том, чтобы его допустили к работе, Андрей вскочил со стула:
— О чем ты говоришь? Отменить решение совета отряда? Свернуть воспитательную работу? Антон Семёнович Макаренко…
Илья уже его не слушал. Он смотрел в окно. По полю тащился трактор. По дороге проехал всадник. «На Воронке», — отметил про себя Илья. Зоя Веревкина тащила из кухни два ведра с отходами на свиноферму…
— …раз и навсегда! — дошло до Илюхиного сознания. Он посмотрел на Андрея, закончившего свою пламенную речь. — Ты понял? — спросил пионервожатый.
— Да, — ответил Илья. — Я хочу работать. Не хочу ходить в тунеядцах…
Пионервожатый в изнеможении опустился на стул.
— Опять двадцать пять?
— Я стану неисправимым бездельником, — мрачно произнёс Сип. — У нас учат, что только труд создал человека.
— Наказание — это одна из мер, чтобы приучить человека к труду и дисциплине… — отпарировал Смирнов.
— Представляешь, я снова стану обезьяной. Мартышкой…
— …научись уважать коллектив…
— Или превращусь в рыбу и уплыву по реке. Ведь первыми существами были рыбы…
— Но-но, Илюха! — пригрозил ему Смирнов. — Хватит с нас острова и Робинзона…
— Я хочу работать, — упрямо повторил Саввушкин. — Я не шучу.
— Ты меня не запугивай, — усмехнулся пионервожатый.
Илья
— Илья! — строго окликнул Смирнов. — Не дури. Ты куда?
— Не знаю, — обречённо вздохнул Сип. Он видел, что Андрей, кажется, начинает сдаваться.
Тот сидел, обхватив голову руками, и укоризненно смотрел на Саввушкина.
— Что мне с тобой делать? — Андрей и впрямь не знал, как поступить. Он вспомнил, скольких волнений стоило исчезновение Сипа, и со вздохом произнёс:
— Хорошо. Я соберу отряд и поставлю вопрос о том, чтобы тебя, как осознавшего и исправившегося, допустили к работе.
— Я исправился, честное слово! — Сип был уже у самой двери.
— Но… — Смирнов поднял палец. — За тебя должны поручиться.
Илюха сразу не понял, что это означает.
— Как это? — спросил он.
— Вот так. Чтобы чувствовал ответственность не только за себя, но и перед теми людьми, кто за тебя поручится. Ты понимаешь, что значит подвести человека?
Илюха грустно кивнул:
— Знаю.
Он раздумывал, не кроется ли за решением пионервожатого какой-нибудь подвох. Ещё неизвестно, найдутся ли поручители. Впрочем, сейчас он на коне…
— Сколько их нужно, этих?..
— Поручителей? Думаю, троих будет вполне достаточно.
Наконец можно было шмыгнуть за дверь. Илья выскочил на улицу и огляделся.
— Ну как? — поднялся со скамеечки Володя Гулибаба.
Филя тоже подошёл. Они переживали за друга и ждали, что за решение примет Смирнов.
Сип рассказал, какой был вынесен приговор.
— Это запросто! — обрадовался Володя, доставая из кармана бублик и честно деля его на три части. — Я — раз…
— Я тоже за тебя поручусь, — серьёзно сказал Филя.
— А ты не из нашего отряда, — сказал Володя.
— Ну и что?
— Я думаю, это не имеет значения, — задумчиво произнёс Илья. — Но ведь он не пионер, а это уже другое дело.
— Зато командир звёздочки, — гордо выпятил грудь Филя.
— Боюсь, все равно не подойдёшь. Надо поискать ещё. — Сип перебирал в уме, кого бы попросить стать поручителем. — Я пойду поговорю с нашими.
Но с кем бы Илья ни заговаривал о своём деле, все отвечали уклончиво.
— Завтра на сборе поговорим, — сказал Шота.
Стасик Криштопа заверил Илью:
— Не волнуйся, я выступлю как надо.
А как именно, не объяснил.
Ситкина подбодрила:
— Я считаю, что тебе хватит болтаться без дела.
— Значит, поручишься? — обрадовался Илья.
Маша замялась.
— Понимаешь, Илья, я председатель совета отряда. Как решат все, так и я тоже.
На конюшню к Юре Данилову и Ване Макарову Сип не пошёл. Вряд ли они согласятся взять на себя такую обязанность. Каково же было удивление Ильи, когда Макаров отвёл после обеда его в сторонку и, смущаясь, тихо проговорил: