Приключения на вторые девяносто
Шрифт:
Он взял Эльвиру за руку и повёл за собой, стараясь не задевать её мешком с продуктами, но всё равно задевал, потому что она по-прежнему ничего не соображала, и сама путалась у него в ногах.
– Как вы думаете? – вдруг спросила она. – Отчего он умер? Утонул?
– Думаю, он ударился головой о камень, – предположил Евгений. – У него голова была сильно разбита… Но я же не следователь. Может, вначале он только потерял сознание, а потом уже захлебнулся…
Он посмотрел на испуганное лицо Эльвиры и спохватился.
– Простите!
– Но я же сама спросила, – жалобно произнесла она и в отчаянье выкрикнула. – Что же мне делать?!
Но при этом поднималась по ступенькам в избушку, покорно давая Евгению вести ее за собой.
– Пока ничего, – ответил вошедший следом за ними Артур. – Всё, что надо, мы уже сделали. А ты могла бы поставить на плиту чайник. Мне кажется, здесь в мешке найдется кофе. А я уже два месяца не пил кофе.
– Да, и чай у нас кончился, – добавил Евгений. – Траву завариваем.
– Вот именно, траву завариваем, – продолжил его брат, доставая из заднего кармана пятнистых камуфляжных штанов большой складной нож и разрезая стягивающие мешок бечевки.
– По-моему, как раз это нам сейчас не помешает, – проговорил Артур, – выкладывая на стол фляжку с коньяком. – Всем троим. Между прочим, никогда прежде я не имел дела с покойниками, скажи, Жека. А тут пришлось его вытаскивать, закапывать. Бр-р-р!
Он содрогнулся.
– Перестань, – шикнул на него брат, – что ты в самом деле, как неандерталец. Никакого сочувствия к девочке.
– Это называется шоковая терапия, – не согласился тот. – Чем быстрее она привыкнет к мысли, что её мужа больше нет, тем легче ей будет. Нужно жить дальше и не разваливаться на части, потому что когда мы решим выступить, нести её будет некому.
Наверное, Артур нарочно говорил об Эльвире в третьем лице, как будто девушки тут и не было. Но она всё равно слышала его как будто сквозь вату, стараясь справиться с накатившей снова паникой.
Надо было что-то делать. Чем-нибудь заняться, потому что в бездействии становилось совсем плохо.
– Неплохо было бы поесть, – заговорил Евгений.
И Эльвира бросилась к печке. Она попыталась запихнуть в неё огромное полено, почти ничего не видя перед собой от прорвавшихся таки слез, но Евгений отодвинул её в сторону, подбросил вначале несколько маленьких щепочек, лежащих кучкой у печи, а когда они разгорелись, положил полено поменьше, потом ещё одно.
– Печка-то прогорела, – пояснил ей Евгений. – Надо зажигать вновь.
Это был упрек ей, и Эльвира поспешила оправдаться.
– Я думала, летом печки не топят. По крайней мере, не знала, что в ней надо поддерживать огонь.
– Здесь всё по-другому. Что вы хотите, высокогорье. Ночами ещё заморозки бывают.
– Скажите, – спросила его Эльвира, – если поблизости на сто километров нет никакого жилья, тогда зачем здесь был мост?
– О, у этого моста своя история, – оживился Евгений. – Километров за десять отсюда когда-то располагался сельский санаторий. Тут есть лечебные грязи. Говорят, лечили работников совхоза от разных болезней. Особенно, хорошо поддавался артрит. Болезнь и тех, кто работает в поле, и тех, кто на ферме…
– Сел на своего конька! – подал реплику Артур. – Расскажи еще человеку, что совхоз выращивает, сколько платят работникам. Лекция, так лекция.
– А вы разбираете мешок, вот и разбирайте! – вырвалось у Эльвиры. Артур её все больше раздражал.
– Ого! Кто-то подал голос или мне показалось? – рассмеялся он. – А ты боялся, что стресс девчонку задавит. Нынешнее поколение выбирает пепси, а не всякие там мелодрамы!.. Простите, что прервал ваше трогательное общение.
Евгений не обращал на него внимания, помешивая зайчатину с гречкой.
– Теперь этот санаторий заброшен? – спросила у него Эльвира. Разговор с Евгением действовал на нее успокаивающе.
– Вот именно, заброшен. Правда, разворовать его не успели – расположен слишком далеко от трассы, а раз и моста не стало, вряд ли кто из наших станет туда наведываться… В этой избушке был вроде как перевалочный пункт. Если кто-то приезжал после того, как санаторская машина уезжала, мог здесь переночевать. В свое время в избушке были даже раскладушки с матрасами, и постельное бельё…
Их разговор прервал восторженный вопль Артура.
– Кофеек!
Гремя банками, которые он выстраивал на столе, Артур продолжал приговаривать.
– Тунец, крабы – чтоб я так жил! Сгущенные сливки. Салаты. Ребята, что-что, а голодать мы не будем… Жека, может, мы никуда отсюда не пойдем? А что, еда есть, вода есть. Дичи настреляем.
Какое-то время все трое молчали, а потом заговорила Эльвира.
– Это я виновата, – сказала она, глядя куда-то за окно. – Если бы я не согласилась на такой вот медовый месяц – предложение-то было дурацкое,надо было лишь подумать, – как я теперь понимаю, и опасное, мы бы поехали туда, куда ездят нормальные люди…
– Туда, где бы у вас был номер для новобрачных, – подсказал Артур, как раз открывавший банку с кофе. – В какой-нибудь Тананариве.
– Да, и что в этом плохого?.. Моему мужу было всего двадцать пять лет. Единственный сын у родителей… Не представляю, как переживёт это его мать. Она такая… слабая здоровьем.
– Но вы же в этом не виноваты! – Евгений сочувственно взглянул на неё. – Он сам был большой мальчик. Да и родители могли бы, наверное, на него повлиять… Никогда не слышал о таком: проводить медовый месяц с риском для жизни!