Приключения наследницы
Шрифт:
– Мою горничную убили.
– Слуги болтали об этом.
– Исидор считает, что мне опасно спать одной.
Что я говорю! Можно подумать, эта худенькая, с виду малосильная девица, моя сестра, сможет защитить меня в случае чего.
– Комнату можно закрыть на засов, – продолжала рассказывать я, не отводя глаз от Эмилии – до чего ее глаза были похожи на папины! – Но мне абсолютно не с кем поговорить!
И только высказав это, я поняла, что и в самом деле уже давно не имею возможности ни с кем поговорить по душам. Своим подругам в Петербурге я не могла рассказывать
Потом, когда почти одно за другим пришли известия о смерти моих родителей, я никуда не выезжала. Сидела в Петербурге, в своей комнате, и если не читала, то просто смотрела на улицу, кажется, безо всяких мыслей.
А теперь я вдруг подумала, что, если расскажу Эмилии о своих чувствах, страхах и сомнениях, она меня поймет.
То ли поэтому, то ли и в самом деле почувствовав родственную душу, я вдруг потянулась к ней.
– Я хочу тебя попросить, не могла бы ты сегодня переночевать в моей комнате?
Сказать, что Эмилия изумилась, значит ничего не сказать. Она даже рот приоткрыла, и руки у нее задрожали, так что девушка с досадой отложила в сторону нож.
– Если ты, конечно, не боишься, – поспешно добавила я. – Сейчас я распоряжусь, чтобы ко мне в спальню перенесли кушетку.
– А на чем спала ваша служанка?
– На полу.
– Я бы тоже могла спать на полу.
– Значит, ты не возражаешь?
– Нет, конечно, – тихо прошептала она. – Только помою посуду после ужина.
Я могла бы сказать, что освобождаю ее от мытья посуды, но в последний момент удержалась. Просто поняла, что пока этого делать не нужно, да Эмилия такого послабления от меня и не ждет.
На полу она спать будет! Этого еще не хватало!
Я пошла и нашла Егоровну.
– Скажи своим помощникам, чтобы поставили в мою спальню кушетку.
– А что, барышня, на кровати спать неловко? – обеспокоилась она.
– При чем здесь это! – Я была несколько раздражена, оттого что должна объяснять прислуге мотивы своих поступков. – На ней будет лежать девушка. Эмилия. Я боюсь почивать одна.
– А и взаправду, матушка, – всплеснула руками старушка, – так, может, я лягу? У девушек-то сон ох как крепок! И не услышит, ежели какой тать...
– Я сказала только насчет кушетки, – холодно заметила я и удалилась.
Конечно же, Егоровна все сделает, мне не стоит и беспокоиться. А беспокоиться надо о другом: из всех подозреваемых остался неоправданным один Кирилл Ромодановский. А что, если мне пойти к нему и прямо в лоб спросить: «Кто ты такой и что делаешь в моем имении?»
А он повторит все то же самое, и я не смогу его слова опровергнуть. Ведь если мысленно восстановить тот день, когда убили Хелен, Кирилл был все время на глазах. Он сидел и занимался моими же хозяйственными книгами. Да и как бы он мог познакомиться с Хелен? Будь она русская, тогда понятно, но англичанка, торчавшая в Москве, а
И вообще, если я поверила Веллингтону – на слово! – то почему не поверю Кириллу, который наверняка станет разубеждать меня в моих подозрениях.
Лучше всего мне было бы высказать свои сомнения Мамонову, а я все тянула с откровениями. Боялась, что он высмеет меня с доводами, казавшимися такими верными, или, что еще хуже, лишь снисходительно улыбнется.
Тогда я решила поговорить с поручиком Зиминым. Он как раз шел по коридору мне навстречу.
– Владимир Андреевич, – сказала я, останавливаясь, – как вы смотрите на то, чтобы поделиться со мной своими соображениями?
– Чем? – удивился он.
– Вы ведь уже знаете, что убийца Хелен, Марии и Аксиньи – Ромодановский?
– А вы знаете? – ответил он вопросом на вопрос. – И каким образом это установлено?
– Принципом исключения, – важно ответила я. – Ведь это не вы сделали?
– Не я, – согласился он.
– И не Джим.
– Вот как, вы знаете это наверняка?
– Он сказал мне...
А в самом деле, что Веллингтон сказал мне? Что я слишком доверчива...
– Всех своих крепостных вы, значит, исключаете по принципу, что они не люди? – уточнил Зимин.
– Нет, конечно. – Я покраснела. – Но они никогда из имения не выезжали, а тем более не могли быть в Индии, откуда совсем недавно приехала Хелен.
– Значит, Хелен тоже была в Индии? – задумчиво проговорил он. – И это вам сказал Веллингтон. Странно, почему он не сказал об этом мне?
– Наверное, вы его не спрашивали.
– Неужели он не понимает, как это важно?! – рассерженно фыркнул Зимин и пошел прочь от меня, в последний момент спохватившись: – Извините, вынужден вас покинуть!
«Странные эти мужчины! – в очередной раз подумала я. – Если ими овладевает какая-то, с их точки зрения, важная идея, все остальное перестает существовать! Мне казалось, что я вовсе не так безразлична Зимину, как он упорно старался мне показать... А может, у него есть невеста? Девушка, с которой он обручен? С чего вообще я решила, что всякий неженатый мужчина жаждет лишь одного: стать моим мужем?!»
Я опять вернулась в свою комнату как раз в тот момент, когда в ней устанавливали кушетку для Эмилии. Ставили ее подальше от моей кровати, к окну, но я распорядилась передвинуть ее поближе к печке и так, чтобы наши головы были как можно ближе друг к другу.
Для того чтобы мы с ней могли шептаться о чем-нибудь очень важном, а не кричать об этом на всю комнату...
Глава двадцатая
Эмилия осторожно постучалась ко мне в спальню, когда я уже задремала.
Егоровна все же прислала девушку по имени Глаша, которая помогала мне раздеться и при этом испуганно взглядывала на дверь, как будто оттуда должен был явиться неведомый убийца.
Интересно, что говорят о случившемся в людской? Наверное, о том, что убивают всех девушек, которые находятся в тот или иной момент при мне.