Приключения Неуловимых Мстителей
Шрифт:
Все эти мысли существовали в каких-то обрывках, они то возникали, то проваливались во тьму небытия, откуда Мещерякова возвращал крик начальника гестапо или одного из следователей. Наконец настал момент, когда Валерка стал отключаться буквально через минуту. Гестаповец вызвал охрану и шатающегося арестанта увели в камеру. Тут он упал на пол и мгновенно уснул, чтобы быть разбуженным в следующую секунду.
На него вылили ведро ледяной воды, и Валера с трудом открыл глаза. "Вдруг теперь побьют?" — мечтательно подумал он. Хороший апперкот может подарить полчаса забвения…
— Герр Мещеряков? — позвал знакомый голос. — Здравствуйте, это я Корф.
Валерка приподнялся и сел в луже стекающей с него воды.
— Опять на допрос?
— Нет, просто мне разрешили с вами поговорить.
— О чем? Я спать хочу! — арестант готов был плюхнуться обратно в лужу и уснуть.
— Я вам помогу, — Корф потянул Валеру вверх. Тот напрягся и сумел сесть на нары. — Герр Мещеряков, вы меня сильно подвели своим необдуманным поведением, но я готов протянуть вам руку помощи. Дело в том, что начальник гестапо кое-что мне должен. Я могу похлопотать перед ним за вас, но с одним условием.
— Я не могу предать товарищей, — тихо сказал Валера.
— Бога ради, избавьте меня от вашего идеализма! — воскликнул Корф. — Я стараюсь вытащить вашу голову из петли, а вы мне условия ставите. Кто из нас находится в худшем положении?
— Не знаю, — сказал, прикрывая тяжелые веки, Валерка, — может, тот, кто делает первый шаг? Вы же не дурак и догадались, что я перевозил на машине коменданта.
— Далась вам эта машина! Слушайте, герр Мещеряков, мне нужна сущая безделица: план этого здания до реконструкции.
— Этого?
— Да! Этого самого, в котором мы сидим.
— Допустим, сижу я.
— Этот дом дважды перестраивали: в 1923, когда сюда вселилась ЧК, и в 1926, после пожара. Мне нужны чертежи всех трех планировок здания. Когда-то вы сами здесь служили и должны помнить расположение кабинетов. Потом, вы крупный местный инженер и были тесно связаны с городским хозяйством, отделом архитектуры, да?
— Был, но не настолько, чтобы…
— Это мое единственное и окончательное условие. Если вы подскажете мне, где найти чертежи или сами их нарисуете, то я добьюсь вашего освобождения и освобождения части ваших людей. Если нет, то вы обречены. Подумайте, лучше спастись части, чем погибнуть всем. Хорошо подумайте!.. Приятных сновидений! — бросил напоследок лейтенант, заметив, что Мещеряков валится набок. Прежде, чем он успел покинуть камеру, Валерка провалился в тяжелый, как в лихорадке, сон…
12
— Как чувствует себя ваш подопечный, лейтенант? — спросил начальник гестапо.
— Вы над ним хорошо потрудились, — сказал Корф, — я даже не уверен, адекватно ли он понял все, что я ему говорил. Отличная работа!
Начальник поморщился.
— Избавьте меня от ваших комплиментов, господин лейтенант… Я ценю вашу помощь в раскрытии диверсионной группы, но желание контролировать это дело целиком говорит о непомерном тщеславии или желании что-то скрыть от меня. Такое поведение мне не может нравиться. Я согласился на ваше руководство операцией только потому, что у вас нашлись высокие покровители в Берлине, но даже их влияние не безгранично. Формально вы, Корф, подчинены мне, а я начинаю терять терпение. Что мы тянем с этим Мещеряковым? Чего ждем?
— Ждем остальных Мстителей, — улыбнулся лейтенант, ничуть не смущенный выговором гестаповца.
— Это похоже на детскую игру в прятки, причем никому неизвестно количество участников.
— Мне известно, — сказал Корф, — их было четверо друзей, которые еще подростками водили за нос целую армию. Себя они называли тогда Мстителями, а аборигены прозвали их за ловкость Неуловимыми. Их историю мне подробно пересказал русский офицер Овечкин, который работал в контрразведке белой армии у полковника Кудасова. Если бы не мое появление в Юзовке с надежно подготовленной легендой, то мы бы уже лишились самой крупной шахты региона. Еще немного терпения, штурмбанфюрер, и мы захватим остальных членов большевистской банды, преступления которых начались еще в 1920 году. Не далее, как сегодня…
— Сегодня вы велели арестовать какую-то женщину. В чем вы ее обвиняете?
— Ее зовут Оксана Ларионова, она — одна из Мстителей.
— Вы сошли с ума лейтенант Корф, вы просто рехнулись, — начальник гестапо ударил ладонью по столешнице. — Ее зовут Надежда Петрова и документы у нее в порядке!
— Она — Ларионова, и я это докажу, штурмбан-фюрер!
— Поторопитесь с доказательствами, лейтенант. Меня не интересует судьба какой-то русской, это вы неравнодушны к местным дамам настолько, что тащите их к нам в подвал.
— На что вы намекаете?
— Ваш отец, кажется, родился на Украине?
— Он бежал от коммунистов в 1921 году. И погиб в 26-м, сражаясь с ними!
— Мы обязательно проверим эту информацию, — пообещал Корфу начальник. — Молите Бога, чтобы в вашей и отцовской биографии не оказалось не то что черных, а и белых пятен тоже. Иначе обещаю вам, что вы скоро возглавите одну из маршевых рот, отправляющуюся на фронт. И ваши покровители из руководства партией вам не помогут!
— Я не боюсь угроз, штурмбанфюрер, ухмыльнулся Корф, — но не исключаю, что моя рота будет входить в состав маршевого батальона под вашей командой.
Начальник гестапо побагровел, но ответить этому зарвавшемуся сопляку не успел, на пороге кабинета возник унтер-офицер. Он был так напуган, что забыл встать смирно и отдать честь.
— Шахту, где мы поймали диверсантов, взорвали! — заорал унтер. — И еще две другие! Ухмылка Корфа сползла, лицо вытянулось.
— Не может быть!
Штурмбанфюрер посмотрел на его с нескрываемой ненавистью.
— Объявите тревогу! Окружить места взрывов и прочесать местность вокруг. Едем, лейтенант!
Шок быстро прошел, Корф всегда гордился своим хладнокровием. Осматривая одно за другим три места преступления, он вел себя совершенно спокойно и даже мог рассуждать.
На войне все возможно, значит, каждую минуту следует быть готовым к любым поворотам. Он заранее продумал операцию, доказал в Берлине состоятельность своего плана, получил особые полномочия за подписью самого Мюллера. В Юзовке он дождался появления Мещерякова, вошел в доверие и легко арестовал всю группу инженера, а его самого схватили на месте преступления. План был выполнен безукоризненно точно и завершился полной победой. Но вдруг вступает в действие чей-то посторонний план и все результаты насмарку. Дерзость большевиков ошеломляет: после провала Мещерякова идти на двойной риск и добиться своего — это впечатляет! Работа настоящего профессионала, вернее, группы профессионалов.