Приключения Неуловимых Мстителей
Шрифт:
— Ты посмотри, что делается! Дите соску выплевыват, и сразу мины возить… Ладно, подавай телегу, парень. Хорошо, ума хватило со двора заехать…
Ворча и причитая одновременно, Жора сам вынес по одному ящики с взрывчаткой в коридор, потому что он свой тайник ни красным, ни белым, ни коричневым никогда не покажет, хоть расстреляйте! После динамита друзья для маскировки погрузили на подводу шкаф вместе с мелким барахлом, перекатывающимся внутри, и несколько колченогих стульев.
Когда телега тронулась, Жора ее украдкой перекрестил. Обычно, избавляясь от опасного груза (жизнь скупщика краденого не легка), он чувствовал облегчение, но сейчас к своему удивлению ощутил, что тревога усилилась, тревога за детей, везущих четыре ящика динамита. За украденную шубу при всех режимах больше пары лет даже рецидивисту не дадут, а за взрывчатку…
Ранний осенний вечер стремительно приближался, когда ребята выехали на окраину. Это было то место, которое недавно показал Юрке Кирпич и через которое сегодня днем они беспрепятственно прошли в город.
— Действуем, как договорились? — спросила Натка.
Мальчишки переглянулись.
— А слабо напрямик?
— Не слабо, — отозвался Петька, — место тихое, а если мы станем перетаскивать динамит на себе маленькими партиями, то много времени потеряем. А у нас еще дел невпроворот. Предлагаю решительным марш-броском преодолеть пустырь, тем более, что уже темнеет.
— Согласен!
— Давайте хоть сумерек подождем, — сказала осторожная Натка.
— Да чего ждать? — Юрка хлестнул лошадь, и она послушно побрела через пустырь.
* * *
Славкина перевели в городской гарнизон, и теперь его служба состояла из дежурства на постах и патрулирования в пешем порядке. Георгий Александрович считал, что в таком большом городе для этого можно было бы и конюшню завести. Хуже всего было, как сейчас, обходить городские окраины, где сплошные лужи, присыпанные талым снегом. Вместе с ним тащился напарник-немец, толстый булочник Герман. Его жалобы на трудную солдатскую долю и рассказы о жене Эльзе иногда будили в хорунжем смутное сожаление, что он не партизан. Будь им, Славкин с удовольствием пристрелил бы Германа и ушел подальше в лес.
Перед ними лежал пустырь, и булочник предложил перекурить, прежде чем брести дальше. Единственной положительной чертой немца было то, что он неизменно предлагал сигарету и Георгию Александровичу. Укрывшись от ветра за широкой спиной булочника, Славкин прикурил и глянул на пустырь. Вот те раз! Из под земли выросла вдруг груженая телега с тремя фигурами. Никогда бы он не подумал, что здесь можно пройти, не то, что на чем-нибудь проехать. Наверняка спекулянты или еще похлеще.
— Герман, вперед! — скомандовал ефрейтор, бросая сигарету. Булочник свою аккуратно затушил и пошел за спешащим начальником патруля.
— А ну, стой! — крикнул Славкин, на ходу срывая с плеча карабин.
Заметив патруль, Юра вскочил и взмахнул вожжами.
— Погоди, — схватил его Петька. Мещеряков стряхнул руку.
— Ты чего, обалдел?
— Мы не успеем, — Петр заставил Юру сесть.
Георгий Александрович приблизился к телеге и вскинул винтовку. За ним маячила фигура булочника, спешащего на помощь.
— Руки вверх! Отвечай — что везете?
— А то сам не видишь, дядя? Шкаф.
— Ой, дяденька, мы с дороги сбились, а нам еще в станицу ехать, затараторила Натка, — а шкаф мы на рынке на сало поменяли, правда, правда, отпустите нас, будьте добреньки.
— Не заговаривайте мне зубы, щенки. Что везете? Оружие есть?
— Есть, — сказал вдруг Петька. — Вот, — протянул он ладонь.
— Что там? — недоверчиво спросил Славкин и шагнул вперед. — Это ж кусачки! Бисов сын! — хорунжий замахнулся на Петьку прикладом.
— То не простые кусачки, — сказал паренек, доставая из одного ящика бикфордов шнур и откусывая кусок.
— Ты что там робишь? — удивился Славкин. — А ну, подыми руки!
— Сейчас поймешь, дядя, — сказал Петька. Затем он снова сунул руку в ящик, сопровождая действие рассказом. — Если эту веревочку вставить в эту металлическую трубочку, и сжав один ее край, зафиксировать, то получится готовый капсюль-детонатор, а если воткнуть его в эту динамитную шашку, то получится бомба.
— Э-э-э, вы что, пацаны, шутки шуткуете? — неуверенно спросил Славкин. — Вы это бросьте! Я вам сейчас все уши поотрываю!
Юра достал спички и зажег.
— Можем и бросить, не успеешь убежать, дядя.
— Погаси, паршивец, пристрелю! — хорунжий передернул затвор и прицелился.
Юра поджег бикфордов шнур, огонек побежал по нему, весело шипя.
Сантиметр в секунду, вспомнил Славкин и в животе похолодело. Рядом что-то упало. Хорунжий повернулся и увидел булочника ничком, с руками чад головой.
— А теперь посмотри сюда, дядя! — Петька распахнул ящик, где ровными рядами лежал динамит.
— Да вы что, пацаны? Бросьте дурить, погасите! Я вас отпущу!
— Кидай сюда винтовку, — скомандовал Петька.
Славкин затравленно посмотрел на оставшийся клочок шнура и бросил карабин на телегу. Юра взял оружие и навел на врага. Петька перекусил шнур у самого капсюля. Георгий Александрович почувствовал облегчение, хоть теперь его и держали на мушке.
Натка слезла с телеги и забрала винтовку булочника Германа.
— Сомлел, что ли, не шевелится.
— Скажи ему, чтоб встал, дядя.
Славкин отдал команду по-немецки и от себя прибавил пинок. Солдат зашевелился и привстал на дрожащих ногах.
— А ты, дядя, русский?
— Украинский, — сказал хорунжий, поднимая руки.
— Тогда снимай ремень.
Пленных поставили спина к спине и связали им попарно руки.
— Прощай, дядя, и не попадайся нам больше.
Подростки, прихватив трофейное оружие, уселись на телегу и двинулись дальше. Им сегодня ночью предстояло сделать еще так много.