Приключения Никтошки (сборник)
Шрифт:
– Ты не знаешь, зачем нужна красота? – сказала она. – Да с твоей красотой можно горы свернуть!
– Какие еще горы? – не поняла иностранка.
– Такие! Можно от малышей всего, чего хочешь, добиться.
– Но мне противно добиваться от малышей нечетсным путем, – возразила Бабаяга.
Барвинка недоуменно глянула на нее:
– Где же тут нечестный путь?
– Действительно, что тут нечестного? – спросила Бабаягу Кнопочка. Иностранка на минуту задумалась.
– Вы так думаете? – сказала она наконец. – Но если
– Нет, вот это уже аморально! – воскликнула Барвинка. – И как только этим красавицам-раскрасавицам такие мысли в голову приходят?! Это просто отвратительно! Ты хоть знаешь, как это называется? – спросила она Бабаягу.
Иностранка помотала головой. Она не знала.
– Это называется наглое свинство!
– Да нет, я совсем не то имела… – пыталась оправдаться Бабаяга. – Я как раз имела в виду, что это делать очень плохо, и что я такое делать не соглашусь.
Барвинка прошлась по комнате, размышляя. Обернулась к малышкам, и черные глаза ее заблестели.
– Брать от малышей деньги в долг за свою красоту и потом не отдавать – гадость. Но добиваться от малыша того, что требуется ради общего дела… Ради того, чтобы восторжествовала справедливость… Ради чьего-нибудь спасения! – Она взмахнула руками так, словно пыталась дирижировать оркестром. – Это уже совсем другое дело. Вот для чего красота нужна, – заключила Барвинка.
От этих энергичных разговоров в комнате стало жарко. Кнопочка открыла окна и дверь на веранду.
– Значит, я могу добиваться, чтобы малыши делали спраедливость? – обрадовалась Бабаяга. – Или чтобы они кого-нибудь спасали? А кого надо спасать?
Барвинка уже всё придумала.
– С такой красоткой-вегетарианкой, как ты, мы всех животных спасем, – сказала она.
– Животных спасем? – переспросила Бабаяга. – Как же мы их будем спасать?
– Красота спасет мир. Так когда-то давно один писатель сказал. Не помню кто.
– Мир? А разве кто-то хочет воинствовать?
– Воевать, – поправила Кнопочка.
– Уже воюют, – сказала Барвинка.
Бабаяга удивилась. Коротышки – существа мирные, у них вообще никогда войны не было. Ни в Цветограде, ни в Солнцеграде, ни в Мерюкряке. Бывает, что дерутся, но так чтобы насмерть?
– Нет ли тут какой-то ошибки? – сказала наконец Бабаяга. – Я не слышала, чтобы кто-то воин… то есть, воевал.
– Воюют всё время. Только не коротышки с коротышками, а коротышки с животными. Охотник Патрон каждый день идет со своим ружьем в лес и устраивает там войну.
– О, если так, то тогда да, конечно. Я очень согласна. Эту войну нужно переставать.
– Прекращать, – поправила Кнопочка.
Кнопочка села пить чай, Барвинка глядела в окно. А Бабаяга стала рассматривать жилище Барвинки. Малышка жила очень скромно, и это Бабаяге понравилось. Мебель – самая обыкновенная, ничего лишнего. Никаких сервантов с сервизами, вазами и кружевными салфеточками, никаких вышитых подушечек на креслах, пошлых тюлевых занавесок, абажуров с бахромой и прочих украшений, которые обычно встречаются в домах малышек. В комнате не было обоев, стены выкрашены простой оранжевой краской. Вместо картин газетные вырезки в рамках.
«Малыш спас бабочку из-под колес грузовика», – прочла Бабаяга на одной из них. Там была и фотография: грузовик и возле него малыш, который держит обеими руками красивую бабочку-капустницу с лимонными крыльями.
– Какой героизм! – прошептала иностранка.
На оранжевых стенах красовались темно-синие лозунги.
– ВИДЕТЬ НЕСПРАЕДЛИВОСТЬ И МОЛЧАТЬ – ЗНАЧИТ САМОЙ УЧАСТОВАТЬ В НЕЙ, – прочла Бабаяга вслух.
– А правда, – сказала она. – Все видели, как неспраедливо коротышки делают с животными.
– Поступают, – поправила Кнопочка.
– Да-да, поступают. Все видели и молчали. Значит, все участовали. Только одна Барвинка не замолчала.
Барвинка с ненавистью взглянула на иностранку. «Чего она меня тут расхваливает? – подумала она. – Пять минут как познакомились, уже льстить начала».
– Это тоже правильно, – сказала Бабаяга. – БОЛЬШУЮ НЕСПРАЕДЛИВОСТЬ ВСЕГДА ПОРОЖДАЕТ МАЛЕНЬКАЯ. Я очень согласная.
Иностранка любила читать надписи – так и язык учится скорее.
– ЧЕЛОВЕК – ПРОДУКТ СВОЕГО ЗНАНИЯ, – прочла она.
– Это откуда? – поинтересовалась Кнопочка.
– Не помню, – отмахнулась Барвинка. – Кажется, Герадокл придумал. Садитесь!
Малышки расселись в алюминиевые кресла вокруг небольшого овального столика. Его круглая крышка была сделана из стекла. Сквозь это стекло были видны маленькие Барвинкины ноги в грязных джинсах, скрещенные ножки Кнопочки в мокрых чулках и белые ноги Бабаяги, на которых ничего не было надето. В Мерюкряке тепло, и Бабаяга не привыкла ходить в чулках или колготках, а брюки там малышки вообще не носят. В комнате было тихо, если не считать довольного ворчания котов, доносившегося снаружи – они объедались сметаной. Кнопочка с наслаждением втягивала ртом горячий, почти обжигающий чай. Барвинка в задумчивости жевала печенье. Бабаяга смотрела на далекий оранжевый фонарь за окном.
– Надо распределить роли, – нарушила молчание Кнопочка. – Во-первых, нам нужна профессиональная реклама. А это могут сделать только Пёрышкин с Мальбертом.
– Почему? – не поняла Барвинка.
– Потому что они профессионалы. Пёрышкин напишет вегетарианские стихи, а Мальберт нарисует плакаты.
– Правильно!
– Только вот как их убедить? Они такие циничные. Им что убивать животных, что не убивать – абсолютно всё равно. Вегетарианство и мясоедство для них просто разные философии. А на животных им наплевать.