Приключения Нордика и его друзей
Шрифт:
Что же рассказал Нордик
Первым на поляне в тот день проснулся он сам. Дуб Вековик еще спал, и его макушка тряслась от храпа. Нордик бесцеремонно ткнул соню в толстый бок и принялся трясти его за разлапистую ветку. Старый дуб приоткрыл один глаз, и некоторое время наблюдал за своим приятелем. Потом сграбастал проказника за шиворот и запихнул в самую гущу своей кроны. Нордик легко выскользнул оттуда. Раскинув огромные ветви, Вековик пытался поймать расшалившегося приятеля. Однако тот ловко выворачивался из широких объятий и тузил, щекотал друга за толстые бока. Вдвоем они подняли такой шум, что разбудили всех обитателей поляны.
Былинка, уютно расположившаяся под кроной Вековика, приветливо кивнула нарядной головкой и пожелала всем доброго утра. Дятел Желзна принялся за работу. Он лихо отстукивал барабанную дробь по стволу Скрипучей Ели. Золотистое солнышко поднялось над деревьями. Пригретые его ласковыми лучами, Нордик и Вековик наконец успокоились. На поляне установилась тишина, но ненадолго. Вскоре раздался громкий стрекот сороки. Сидя на еловой ветке, птица нервно подергивала длинным хвостом, и бросала любопытные взгляды на заросли кустов. В самой их гуще что-то сердито сопело, ворочалось, трещало. А верхушки кустов гуляли из стороны в сторону. Наконец заросли раздвинулись, и на поляне появился бычок Пронька. Настроение у Проньки было просто дрянь! Бычок больше всего на свете любил материнское молоко (свою маму он любил, конечно же, сильнее всех). После выпитого парного молока Проньку неудержимо тянуло бегать и бодаться. А бодаться было не с кем. Уже битый час бычок выискивал соперника, но лишь сонное спокойствие царило кругом. Забияка даже пытался боднуть свою тень. Но та ох и хитрая: то вперед бычка забежит, то сзади закружит. Пронька возмущенно крутился на месте, наконец его терпение лопнуло. Он бросился по кругу, зажмурив глаза, пока не оказался в колючих зарослях. Там бычок выдрал себе клок шерсти на боку и получил царапину под глазом… Будет тут хорошее настроение!
«Поляна пустая, а значит, дело дрянь», – думал Пронька, мрачно озираясь. И тут он приметил Былинку. В такт ветру та приветливо кивала кому-то нарядной головкой и совсем не замечала хмурого пришельца.
– Эй ты, давай бодаться! – неучтиво крикнул Пронька, выкатив красные глазища. Былинка вдрогнула и чуть не переломилась пополам от такого предложения.
– Я… я не умею бодаться, – растерянно пролепетала она. – Но если вам так угодно, то… – от страха Былинка потеряла дар речи.
А Проньке и не нужно было согласие. Наклонив к земле шерстистый лоб с волнистой челкой, он прытко помчался на Былинку, да так, что земля из-под его копыт полетела во все стороны.
– Какой ужас! – пролепетала Былинка и покорно закрыла глаза. Что и говорить, силы были неравны.
– Так не годится! – воскликнул Нордик, с интересом следивший за происходящим.
Вековик согласно зашумел листвой. Но как защитить Былинку от бычка? Еще мгновение, и глупый бычок сломает, сомнет, растопчет хрупкую Былинку. Нордик сообразил. Перед самой Пронькиной мордой он изо-всех сил дунул на Былинку. Былинка качнулась в сторону, и бычок промахнулся. Пронька обернулся и увидел Былинку на прежнем месте. Она приветливо кивала ему нарядной головкой, словно прося извинения за доставленнную неловкость. Пронька рассвирепел. Он хотел зареветь взрослым быком, но вместо этого МУКНУЛ, топнул копытцем и снова бросился вперед.
– О-е-эх! – гикнул Нордик и снова пригнул Былинку к земле. Бычок вихрем пронесся мимо, споткнулся о корень, – это дуб ему подставил подножку – и с разгона лбом врезался в мощный бок Вековика. Искры снопами посыпались из глаз маленького бычка, так что на поляне едва не случился пожар. Но скажите, как еще было успокоить не на шутку расходившегося задиру?
– А-а-а! – вопил Пронька. – Говорила, бодаться не умеешь, а сама вон как! Я маме все расскажу. – Расплакался маленький бычок. На лбу у него выросли две шишки, одна больше другой. Былинка в ответ виновато качала красивой головкой. Нордику стало жаль незадачливого бычка, и он принялся старательно обдувать его шишки. В конце концов, маленький Пронька успокоился и поковылял восвояси. Нордик проводил его почти до дома. Мало ли что еще по дороге случиться! На прощание Пронька клятвенно обещал Нордику никогда больше не трогать Былинку и всех тех, кто слабее его. Кажется, он сдержал слово.
Детство Вековика
– А как в здешних местах появился Вековик? – придирчиво поинтересовался я у мальчика. – Ведь дубы у нас не растут. Им холодно у нас.
– О, это другая история! – воскликнул Нордик. – Мой друг Вековик где хочешь приживется. Вековик прошел три огня, – мальчик стал загибать пальцы на моей руке. – Две воды и одну медную трубу.
– Хо! – только и выдохнул я.
А Нордик во всех подробностях принялся описывать первые жизненные шаги своего товарища. Шаги эти больше походили на гигантские прыжки и дальние перелеты. Верилось с трудом, тем более что самого рассказчика тогда еще на свете не было. Вековик же, как показало время, в силу своего возраста много чего путал. История такова.
Когда Вековик беззаботно висел на отцовской могучей ветви вместе со своими братьями, он представить себе не мог, сколько опасностей и неприятностей таит окружающий мир. Будучи крохотным желудем, он грелся на солнце, болтался на ветру, купался под дождем, чтобы осенью вслед за остальными желудями, такими же жизнерадостными и крепкими, как он, скатиться на землю и прорасти в благодатной земле настоящей дубравой. Что и говорить, прекрасное зрелище: родительское крепкое дерево в окружении молодой поросли.
Так бы все в точности и случилось. Но на беду в тех местах завелся кабан, который повадился ходить к дубу. Звали его Свинтус. После такого визита от упавших на землю желудей оставались лишь разгрызенные скорлупки и пустые шляпки с хвостиком. Гора из скорлупок росла с каждым днем. Последний оставшийся лежать на земле желудь не пожелал быть съеденным и прытко бросился наутек при виде голодного кабана. И хотя Свинтус был вовсе не злой, но при виде убегающего лакомства он свирепо хрюкнул и бросился в погоню. Быть бы маленькому беглецу съеденным, но спасла река. Желудь оказался вертким пловцом, а Свинтус не очень.
Недолго радовался маленький пловец удачному спасению. Не успел он глазом моргнуть, как перед ним распахнулась пасть, полная зубов, и желудь очутился в рыбьем желудке. Но к счастью, голодная рыба запуталась в сетях и вскоре оказалась на столе рыбака Яна. Но Ян был еще и охотником. Чудак и фантазер зарядил именное шомпольное ружье найденным в рыбине желудем и, посмеиваясь, выстрелил наудачу. Именно с той поры, как гласит история, Вековик сделался туговат на единственное ухо. Желудь не разлетелся вдребезги, что еще раз подтвердило крепость дубовой натуры. Энергично раздвигая заросли кустарника, снаряд угодил в левый глаз своему недавнему обидчику, а именно Свинтусу. Взревев от боли, кабан снова бросился в погоню за отскочившим от тучного тела снарядом.
Судьбе было угодно вновь спасти маленького желудя в реке. И новая жадная рыбина проглотила его, а затем попала в сети.
Ян был удивлен новой встрече со старым знакомым. Он снова зарядил и выстрелил из ружья.
Нордик утверждал, что после второго выстрела Вековик сделал три витка вокруг Земли. На последнем витке он еще больше оглох и кроме свиста ветра в единственном ухе, ничего из того полета не запомнил. Две воды и два огня Вековик, бесспорно, преодолел. Тот полет закончился падением в надраенную до блеска медную духовую трубу, лежавшую на скамейке в парке. Труба была приготовлена для выступления перед достопочтенными горожанами.