Приключения Одиссея (с илл.)
Шрифт:
– Выслушайте меня, благородные женихи Пенелопы! – сказал он. – Позвольте и мне попробовать натянуть чудесный лук. Я хочу узнать, осталось ли в моих мышцах хоть немного силы, или нужда и старость вконец истощили меня?
Женихи взглянули на него с недоумением и насмешкой. Антиной в раздражении крикнул:
– Ты что, негодный бродяга, вовсе лишился ума? Мало тебе, что ты с нами пируешь! Ты еще недоволен! Видно, у тебя помутилось в голове от вина. Смотри, как бы тебе не пришлось плохо.
Внезапно из-за колонны выступила Пенелопа и вмешалась в спор.
– Неужели ты боишься, Антиной, – заговорила она
Царице возразил Эвримах:
– Нет, Пенелопа, мы просто боимся стыда. Мы боимся, что ахейцы станут толковать: «Жалкие люди! Сватаются за жену знаменитого героя, а лука его натянуть не могут. А пришел к ним наш брат, простой странник, и легкой рукой натянул славный лук!»
– Не верю, чтобы вы боялись народных толков, – перебила его Пенелопа. – Разве вы стыдитесь грабить дом отсутствующего хозяина? Если странник натянет лук, я дам ему новый хитон и сандалии, подарю хорошее копье, а потом отправлю его в ту страну, куда он сам захочет.
Телемак встал и подошел к матери.
– Милая мать, – сказал он как мог ласковее, – судить о луке – не женское дело. Иди к себе, занимайся хозяйством. Здесь я один имею право распоряжаться луком моего отца.
Пенелопа улыбнулась своему разумному сыну и послушно отправилась наверх вместе со своими служанками. Там она сорвала с себя янтарное ожерелье и витые запястья и упала, рыдая, на ложе. Горько плакала она о своем Одиссее, пока не заснула, утомленная слезами.
Телемак подозвал к себе Эвмея и Филотия и тихим голосом отдал им приказания. Немедленно Эвмей снял лук со стены и отнес его вместе с колчаном к чужеземцу. Одиссей радостно схватил лук, хотя женихи с неудовольствием заворчали. Эвмей кликнул Эвриклею и велел ей запереть двери в женские покои, а Филотий побежал и крепко запер ворота. Затем оба вернулись в палату.
Одиссей без труда нацепил тетиву на рога лука и, пробуя его, щелкнул тетивой. Она провизжала, как летящая ласточка. В ответ с высоты зарокотал гром. Это Зевс подавал знак Одиссею. Одиссей встрепенулся. Быстро взял он оперенную стрелу и приложил ее к луку. По-прежнему сидя на месте, он оттянул тетиву вместе со стрелой, прицелился и выстрелил. Стрела со свистом пронизала все кольца и ни одного не задела. Могучий стрелок воскликнул, обращаясь к Телемаку:
– Видишь, твой гость не посрамил тебя, Телемак! Я еще не утратил своей силы, хотя женихи и насмехаются надо мною.
Женихи были раздосадованы. Никто не хотел даже посмотреть на удачливого стрелка; каждый делал вид, что и думать забыл о жалком бродяге.
Одиссей взглянул на Телемака и кивнул ему головой. Юноша быстро накинул на плечо перевязь меча, взял в руку копье и стал за спиной отца, готовый к бою. Одиссей сбросил с плеч лохмотья и встал на высокий порог с луком в руках. Стрелы из колчана он высыпал на пол у своих ног. Если бы женихи в этот миг посмотрели на него, они бы увидели, что перед ними не прежний убогий старик с дрожащими руками и ногами. Могучий воин стоял у входа и грозно озирал пирующих.
– Друзья женихи! – воскликнул он. – Мне удалось пронизать стрелою кольца. Теперь я испробую иную цель, и Аполлон мне поможет.
Он прицелился в Антиноя и выстрелил, подавшись вперед. Первый враг его упал с пробитым горлом.
Все вскочили с мест. Отталкивая столы, женихи выбегали на середину палаты. Они искали глазами оружие, но стены, где прежде висели щиты и копья, были пусты. На перекладине под потолком сидела белогрудая ласточка. Неведомо откуда взялась она. Сложив свои острые крылья, она смотрела на женихов блестящими глазками. Но женихи не замечали ее. Они все еще не могли подумать, чтобы один человек решился напасть на сотню людей, хотя бы и вооруженных только мечами. Конечно, чужеземец случайно убил их товарища. Они принялись гневно упрекать Одиссея и грозить ему расправой.
– Ты сделал свой последний выстрел, чужеземец! – кричали они. – Ты погиб: ты убил самого знатного из всех итакийцев! Тебе не будет пощады!
Одиссей мрачно, исподлобья взглянул на них и произнес:
– А, вы, собаки! Вы думали, что я никогда не вернусь из Трои? Что вы можете безнаказанно грабить мой дом и мучить сватовством мою жену? Вы все погибнете от моей руки!
Женихи в испуге замерли перед Одиссеем. Он был прав в своем гневе, и они не знали, как избегнуть его мести.
Им негде было искать спасенья. Выход из палаты загораживал Одиссей со своими смертоносными стрелами. За ним стоял Телемак, сжимая в руке длинное копье. Это был первый бой в его жизни.
Эвмей и Филотий тоже добыли из кладовой копья и поспешили на помощь своему вернувшемуся господину.
Но Эвримах еще надеялся смягчить гнев Одиссея.
– Если ты действительно царь Одиссей, вернувшийся в свой дом, – сказал он, – то ты вправе обвинять нас во многих беззакониях. Но главный зачинщик всего – Антиной – лежит мертвый. Пощади нас, Одиссей. Назначь нам какую хочешь цену за вино, за скот, за все, что мы здесь истребили. Каждый из нас охотно уплатит медью и золотом даже цену двадцати быков, только бы искупить свою вину перед тобою.
Но ожесточенное сердце Одиссея оставалось глухо к просьбам о пощаде.
– Нет, Эвримах, нет, – отвечал он, – даже если бы вы обещали отдать мне все богатства ваших отцов! Бейтесь со мной или бегите, спасайтесь от реющих над вами Кер. [66] Но знайте, что Керы переловят вас всех на пути.
– Друзья, – сказал тогда мужественный Эвримах, обращаясь к сбившимся в кучу женихам, – вы видите, этот человек неумолим. Он убьет нас всех поодиночке. Закроемся скамейками, обнажим мечи и попробуем одолеть его всей толпой!
66
Керы – демоны смерти.
Эвримах поднял свой медноострый меч и кинулся навстречу Одиссею. За ним, закрываясь скамейками, теснились женихи. Просвистела стрела и впилась в грудь Эвримаха. Вместо него повел товарищей благородный Амфином; он тоже не мог примириться с неизбежной расплатой. Но сбоку напал на него Телемак: он метнул свое длинное копье, и Амфином свалился со стоном.
Одна за другой летели губительные стрелы Одиссея и меткие копья его помощников, поражая нападавших. И все же врагов оставалось еще много. Опрокинув столы и передвигая их по палате, они подбирались к Одиссею...