Приключения Рольфа
Шрифт:
Относительно куньих мехов он не мог сказать ничего положительного, хотя сильно подозревал, что большинство их взято из его капканов.
Он привязал одеяло Хоага к тобоггану и поспешил обратно к тому месту горы, где оставил трапперов.
Скукум, которому не нравилось общество Хоага, встретил его далеко от этого места.
Траппер всё время свободно разговаривал с Рольфом, но сразу почувствовал себя угнетённым, как только увидел возвратившегося индейца.
Охотники уложили раненого на тобогган и двинулись в путь. Земля местами была совсем обнажённая, а тащить больного было
Охотники положили больного на кровать; Рольф занялся приготовлением обеда, а Куонеб рубкой дров.
Подкрепившись чаем, ветчиной и кексами, все почувствовали себя лучше. Хоаг походил теперь больше на самого себя. Он разговаривал свободно, почти весело, но Куонеб, у ног которого приютился Скукум, курил молча и не спускал глаз с огня.
После довольно продолжительного молчания индеец повернулся вдруг к трапперу и, указывая трубкой на меха, сказал:
— Сколько здесь наших?
Хоаг, видимо, струсил, но затем ответил ему угрюмо:
— Я не знаю, что ты хочешь сказать. Я очень болен. Свезите меня в Лайон-Фельс и берите всё, что здесь есть, — и он заплакал.
Рольф взглянул на Куонеба и покачал головой; затем, обратившись к больному, сказал:
— Не волнуйся; мы всё сделаем как следует. Есть у тебя хорошая лодка?
— Очень хорошая. Надо её немного исправить.
Ночь прошла довольно спокойно; больной просыпался только два раза и просил дать ему пить. Утром он чувствовал себя ещё лучше и даже начал строить планы на будущее.
Он воспользовался первым благоприятным случаем, чтобы шепнуть Рольфу:
— Не можешь ли отослать его куда-нибудь прочь? Я чувствую себя лучше с тобой.
Рольф ничего не ответил ему на это.
— Слушай, — продолжал траппер, — слушай, молодой охотник, как тебя зовут?
— Рольф Киттеринг.
— Слушай, Рольф, подожди недельку или дней десять, пока стает лёд; я буду тогда в состоянии двинуться в путь. Отсюда небольшой переезд до Лайон-Фельса.
После довольно продолжительной паузы, вызванной приходом Куонеба, он снова начал:
— Муз-Райвер — судоходная река; вы доставите меня в пять дней до места. В Лайон-Фельсе мои товарищи.
Он не хотел говорить, что под словом «товарищи» подразумевает жену и сына, которых совсем забросил, а теперь ехал к ним в надежде, что они будут ухаживать за ним.
Рольф с удивлением слушал его.
— Слушай! Я отдам тебе все меха, если ты доставишь меня туда.
Рольф с любопытством взглянул на него; ему хотелось спросить: «Ты говоришь о наших мехах?»
Разговор снова прекратился, так как опять пришёл Куонеб.
Рольф вышел из хижины и вызвал Куонеба за собой. Они долго говорили о чём-то между собой, а когда Рольф вернулся, больной сказал ему:
— Останься со мной и свези меня. Я дам тебе своё ружьё, — а затем после короткого молчания: — все мои капканы и лодку.
— Я останусь с тобой, — сказал Рольф, — а недели через две мы свезём тебя в Лайон-Фельс. Я думаю, ты укажешь нам, как ехать.
— Можете взять все меха, — и траппер снова указал на добычу, украденную им, — а то ружьё — твоё, когда вы свезёте меня.
Дело
— Куонеб, ты вернёшься обратно дней через десять, не более. Мы возьмём с собой немного мехов в Лайон-Фельс, потом можем добавить. Припрячь остальное хорошенько, мы съездим потом к Уоррену. Мы отсюда довольно возьмём с собою… как знать, что там в Лайоне.
Они отобрали меха рыси, бобра и с дюжину куниц, чтобы оставить здесь, а остальные связали вместе. Куонеб перебросил их через плечо и в сопровождении Скукума направился вверх по склону горы и скоро скрылся в лесу.
Десять дней тянулись томительно долго. Хоаг всё время ныл или плакал, жаловался, низкопоклонничал до отвращения или старался расположить в свою пользу, предлагая то и дело меха, ружьё и лодку.
Рольф пользовался всегда хорошей погодой и с удовольствием уходил из хижины. Как-то раз, захватив с собой ружьё Хоага, отправился он к ближайшей реке, находившейся на расстоянии одной мили, и увидел там большой бобровый пруд. Он осмотрел его кругом и нашёл утонувшего бобра вместе с капканом, в котором признал свой собственный, так как на нём была сделанная им самим пометка (’’ ’ ’’’). Он нашёл ещё один капкан и в нём ногу бобра, затем третий, и так постепенно все шесть капканов. Он взял их с собою и бобра и направился обратно к хижине. Хоаг встретил его целым потоком жалоб:
— Ты не должен оставлять меня одного. Я хорошо плачу тебе. Я не прошу милости и так далее.
— Смотри, что я нашёл, — сказал Рольф, показывая бобра. — А вот и ещё, — продолжал он, показывая капканы. — Странно, не правда ли? У нас было шесть точно таких же капканов; я пометил их так же, как и эти; они все исчезли… след от лыж показывает, откуда они. Нет ли здесь поблизости каких-нибудь изворотливых соседей у тебя?
Траппер мрачно взглянул на него.
— Пари держу, что это сделал Билль Гоукинс, — сказал он и погрузился в угрюмое молчание.
46. Возвращение Хоага домой
Пробуждение весны в лесу принадлежит к числу самых приятных и радостных событий в мире. Сильные дожди, перепадающие время от времени, заливают поверхность маленьких рек целыми потоками воды, которая быстро съедает лёд и снег, хотя большинство лесных рек вскрывается медленно. Очень редко случается бурный ледоход, с треском ломающий лёд и уносящий его в какие-нибудь два часа. Это обыкновенно бывает на больших реках, где поверхность воды обширнее. Снег в лесу тает медленно, и, когда вода покроет лёд, он исчезает постепенно, без шума и треска. Наступление весны в лесу знаменуется разбуханием почек, криком диких гусей и карканьем ворон, которые прилетают с более низменных мест, спеша разделить с родичами своими, большими воронами, добычу, оставшуюся от зимних охот.