Приключения Саламуры
Шрифт:
Но тот оказался проворнее — сделав круг по беговой дорожке, он скрылся в толпе хохочущих зрителей. Зуботычина остановился и почесал затылок — он не мог вспомнить, за кем гнался и почему.
Пока Зуботычина, углубившись в размышления, чесал затылок, гвардейцы успели оправиться от потрясения. Они подкрались к нему сзади, и двадцать дубинок опустились на голову телохранителя первого министра.
Зуботычина обалдело смотрел вверх, словно удары сыпались на него с неба. Другой давно бы свалился на землю, но у грозного телохранителя голова
Зрители ликовали от удовольствия, и Бородавка был посрамлён. А Бутуз столько смеялся, что под конец даже заикал. Государь с государыней радовались за сына. Считая, что представление окончено, Ноготок XV встал…
Щелчок, который взволновал страну
— Я тоже хочу! — заявил принц.
— Что? Что? — почти в один голос спросили Ноготок и Заусеница.
— Хочу бороться.
— С кем? — удивился тронный владыка.
— С этим. — Бутуз показал пальцем на Саламуру.
Пастушок всё ещё стоял на поле. Он с таким интересом наблюдал за выходками Зуботычины, что забыл об опасности. А когда решил уйти подобру-поздорову, то было поздно. К Саламуре подошли три высших чина и заявили, что с ним желает бороться сам принц.
«Только этого мне не хватало! — расстроился Саламура. — Вот накликал на себя новую беду».
Придворные, как могли, отговаривали принца. Ему ли, наследнику короля, бороться с каким-то мальчишкой. Они заверяли, что, конечно, принцу ничего не стоит уложить самозванца на обе лопатки, ведь Бутуз такой полный! Но зачем ему пачкать руки? А Бородавка сказал:
— В этом проходимце сидит нечистая сила, вы видали, как он околдовал Зуботычину, нашего чемпиона.
Но Бутуз стоял на своём:
— Хочу бороться, и всё!
Зрители, уже начавшие было расходиться, заметив суматоху в королевской ложе, вернулись на свои места. Жители Сноготка, как, впрочем, и многие другие, были очень любопытными людьми.
На поле вышел Бутуз. Король и королева смотрели на своего наследника с любовью и страхом. Они боялись, как бы чужестранец не напустил на принца какую-нибудь хворобу. И в то же время гордились Бутузиком. Он так воинственно и молодцевато приближался к Саламуре, что у родителей выступили на глазах слезы умиления.
Пастушок первый раз в жизни видел так близко настоящего принца и разглядывал его во все глаза.
— Смотрите, он гипнотизирует принца, — сказал Бородавка Ноготку XV.
Но тот отмахнулся от первого министра, как от назойливой мухи. Бутуз так рассматривал Саламуру, словно искал уязвимое место. Он дважды обошёл его, затем вызывающе выпятил грудь и спросил:
— Как тебя зовут?
— Саламура. А тебя?
— Меня?
— Да, тебя.
— Меня… меня… Бутуз.
— Ты на самом деле принц?
— Кто, я?
— Да, ты.
— Я… я… о чём ты спросил?
— Ты уже забыл?
— Забыл. А что?
— Да
— Конечно.
— А почему ты такой толстый?
— Так я же принц.
— Ты, наверное, любишь поспать?
— Я?
— Да, ты.
— А что мне ещё делать. Поем и на боковую, снова поем и опять на боковую. На то я и принц.
— Это ты велел привести во дворец Байю?
— Какую Байю?
— Повелительницу светлячков.
— Да. Я думал, она царица, а оказалось — просто пастушка.
— Где она сейчас?
— Кто?
— Байя, пастушка светлячков.
— Не знаю… Что ты всё спрашиваешь, давай лучше поборемся.
— Сначала скажи мне, где Байя.
— Пропала куда-то.
— Как это — пропала?
— Откуда мне знать. Я принц…
— А что такое щелчок, это ты, надеюсь, знаешь?
— Щелчок?
— Да, щелчок. Не слыхал?
— Нет.
— И не получал его по носу?
— Нет.
— Ну, тогда получай.
Пастушок согнул средний палец, придержал его большим — принц внимательно следил за его странными движениями. Саламура дал ему щелчок по носу.
Бутуз захныкал:
— Я так не играю… Это нечестно…
— А Байю похищать честно?
В королевской ложе поднялся невообразимый шум.
— Он дал принцу щелчок!
— Ох, ох, щелчок!
— И кому?
— И куда?
— Негодяй!
— Арестовать!
— Сгноить его в тюрьме!
Заусеница упала в обморок. Король, его величество Ноготок XV, приказал:
— Арестовать наглеца!
Тут же на поле выскочили дубинорукие: не один и не два взвода, а вся гвардия. Оцепив поле, они надвигались на Саламуру. Наш пастушок попал в окружение.
Первый и второй министры взяли принца за руки и повели к ложе. Правда, Бутуз вырывался: мол, я ещё не боролся, но на этот раз министры проявили твёрдость характера.
Кольцо дубиноруких сужалось. Саламура уже слышал их тяжёлое дыхание.
Его вдруг осенило: «Перепрыгну-ка я через этих разинь». Он разбежался и, сделав сальто, перемахнул через ряды гвардейцев.
Дубинорукие почему-то зажмурили глаза и схватились за шлемы.
А пастушок уже бежал к восточной трибуне.
— Ловите его, вяжите! — крикнул генерал и повёл за собой войско.
Толпа зрителей расступилась перед Саламурой, пропустила его и вновь сомкнулась. Гвардейцы потребовали немедленно выдать им преступника. Народ ответил решительным отказом.
Гвардейцы заработали дубинками. Народ возмутился.
— Ребята, постоим за себя! — крикнул кто-то из толпы. — Война так война!
Через несколько минут стадион напоминал поле битвы. Простолюдины, кто вооружившись досками от скамеек, кто просто голыми руками, расправлялись с карателями.