Приключения Семена Поташова, молодого помора из Нюхотской волостки
Шрифт:
Скит, куда доставили Дарью, стоял на самом берегу. Речка Кумбукса в этом месте разливалась, образуя широкий плес. В скиту жил старец Пахомий с Коротконогим. Когда Патвард скрылся за рубеж, Коротконогий бросил зимушку, — одному ему было скучно. Денисов отправил его к старцу Пахомию, подальше от обители.
После неудачного покушения на петровские фрегаты старец Пахомий стал совсем невменяемым. Теперь он обвинял уже Андрея Денисова в пособничестве «антихристовым слугам» и всячески препятствовал добыче железной руды. Выдать старца властям Денисов не мог: раскольники Пахомия уважали.
Слух о новом появлении «антихристовых слуг» быстро побежал по сузёмку. Передавали, что у «господина Поташова выпученные глаза, толстые, как у вурдалака, губы, а изо рта торчат страшные клыки»; еще говорили, что одна нога у него с лошадиным копытом, а под круглым картузом спрятаны рога. Солдат-башкир превратился в «косоглазого беса», от которого по всему сузёмку распространяется смрадный дух. Все, кто жаждал «огненного крещения», собрались в скит на Кумбуксу — в сузёмке вот-вот могла вспыхнуть «гарь».
Андрей Денисов, когда ему обо всем этом сообщили, снова встревожился. Он не мог понять, откуда господин Поташов узнал правду, и уже сожалел, что не отпустил с ним Дарью; корысть им руководила: после смерти «лучшего промышленника» Нюхотской Волостки и угона на каторгу Кирилла Дарья могла стать наследницей имущества Терентия Поташова, так как приходилась последнему сродни. Если бы Дарья постриглась в монахини, все нажитое Терентием Поташовым перешло бы Выгорецкой обители. Денисов не знал еще, что после того как был сослан Кирилл, наследством Терентия Поташова сразу же завладел Соловецкий монастырь.
Киновиарх опасался, что Семен поднимет на ноги весь сузёмок. Он был убежден, что все это подстроил ему Меньшиков. Но, когда сообщили, что Дарья благополучно доставлена в скит на Кумбуксе, а господин Поташов потерял ее след, Денисов успокоился.
Два дня проискал Семен с Фаддеичем и Ахметом увезенную Дарью. Пробираться берегом с лошадьми было трудно: в реку впадало много ручьев, и берег весь завалило упавшими деревьями.
К вечеру второго дня заметили плывущий по течению карбас, перевернутый вверх днищем. Карбас вытащили на берег, и Фаддеич готов был голову прозакладывать, что именно в нем увезли Дарью. Почему карбас перевернулся и, главное, где теперь находятся те, кто в нем плыли, было непонятно.
Ахмет долго разглядывал карбас, смотрел вверх и вниз по реке и, наконец, сказал:
— Штука хитрая.
Он пояснил, что девушку нужно искать не выше по течению, откуда принесло карбас, а ниже. По его мнению, доставив девушку в один из скитов, раскольники поплыли затем вверх по реке, где и бросили карбас. Ахмет добавил, что именно так попытался бы он сам обмануть преследователей. И выводом было: девушку нужно искать на одном из притоков Выга, ниже, а не выше по течению.
Семен колебался. Но Фаддеич сразу согласился с Ахметом. Он знал, где расположены скиты и что ближайший из них находился на Кумбуксе, куда в свое время спровадили старца Пахомия.
Мнение Ахмета как будто подтверждалось тем, что рыболовный забор, отделявший Кумбуксу от Выга, был разобран и поставлен заново — ветки, связывавшие колы, оказались совсем свежими. Все это могло означать, что здесь недавно проходил карбас. Конечно, это мог быть и не тот, в котором увезли Дарью.
На Кумбуксе Семен двинулся по одному берегу, Ахмет с лошадьми — по другому, а Фаддеич поднимался в карбасе, отпихиваясь шестом. Речка эта была расчищена от завалов, — очевидно, по ней часто плавали.
Вскоре Ахмет разглядел на сырой земле большие следы, вызвавшие его удивление. Он показал их спутникам, — Семен и Фаддеич сразу вспомнили Коротконогого. Но как человек этот попал на Кумбуксу?
Речка делала много извилин. Только к вечеру преследователи выбрались на широкий плес. Лес отступил, открыв прибрежные пожни.
Сгущались сумерки.
На дальнем берегу темнела большая изба скита. Над избой к небу поднимался высокий столб дыма. Огонь, выбившийся из-под крыши, отражался в застывшей воде. Скит горел.
Сперва Семен, Фаддеич и Ахмет остановились, не зная, что делать дальше. Затем бросились к скиту, чтобы оказать людям, если это было еще не поздно, помощь. В это время стены избы начали обваливаться и рухнула крыша. Высоко взметнувшиеся к небу искры посыпались в холодную воду.
В скиту на Кумбуксе к вечеру заложили окна и двери, а также все отверстия, через которые можно было бы выбраться наружу. Открытой оставалась только выходная дверь, но и к ней приделали тяжелый засов с крепким замком, — дверь в любое мгновение можно было запереть. Внутри все свободное пространство завалили хворостом.
Раскольники собрались в большой горнице. Они стояли в белых саванах, держа в руках зажженные свечки. Каждый громко каялся. Старец Пахомий, глаза которого от возбуждения блестели, давал отпущение грехов. Люди старались друг на друга не смотреть, и в их застывших глазах отражалось пламя свечек.
Перед тем как запереть входную дверь, старец Пахомий в последний раз выбрался наружу. Солнце уже опускалось за лесом и начало темнеть. В это время Коротконогий внес в горницу Дарью.
На Коротконогом, как и на остальных, был белый саван, так не соответствовавший всему его облику. Он положил Дарью на пол, и девушка открыла глаза, оглядела собравшихся; сразу Дарья не поняла, что здесь происходит.
В это время возвратился старец; он считал, что «антихристовы слуги» уже недалеко от скита. «Приготовимся, братья и сестры, — визгливо вскрикнул он, — наступил желанный час!»
Люди вздрогнули, отчего в их руках заколебалось пламя свечек. Коротконогий запер наглухо входную дверь, ключ он выбросил через щель наружу. Выбраться из горницы теперь уже никто не мог. Но никто из собравшихся раскольников этого и не желал.
Затеплив свечку, Коротконогий отступил к стене. В это время старец упал посреди горницы на колени. Он что-то пробормотал и сунул свечку в кучу хвороста. Остальные повторили жест старца. Послышался негромкий треск вспыхивающих сухих веток, потянуло дымом.