Приключения Сэмюэля Пингля
Шрифт:
– Вы серьезно намереваетесь спуститься в Хобот?
– воскликнул я, признаться, с восхищением. Мне нравилась смелость Добби.
Он понял восторженный тон моего вопроса.
– На этот раз я сделаю отступление от контракта, сказал он серьезно.
– Я не хочу, чтобы вы смотрели на меня как на странного чудака. Я люблю серьезные вещи. Да, я спущусь в Хобот, но не из-за ребячества. Знайте, Сэм, что я не так богат, как вам это, быть может, кажется. Я всегда любил комфорт, но презирал расточительность. Каждая гинея, которую я трачу, добывалась и добывается тяжелым трудом. Но плох тот, кто, работая и добывая средства к существованию, думает только о своем желудка и личных удобствах. Надо думать о народе,
– Я не совсем понимаю вас, сэр, - насторожился я.
– Поймете сейчас, - очень проникновенно сказал Добби.
– Ваш рассказ о заброшенных здесь копях глубоко взволновал меня. Их бросили разрабатывать потому, что будто бы они нерентабельны. А если это неправда? Если здесь еще лежат миллионные богатства, миллионы тонн угля, которые наша страна может взять здесь, а не привозить издалека? Если шахты заброшены лишь потому, что жадным владельцам этих участков казался мал процент барыша? Если им лень поработать над восстановлением добычи угля?
– Добби посмотрел куда-то далеко-далеко.
– Нам надо брать пример с русских, - серьезно сказал он.
– Мы еще плохо знаем этот замечательный трудолюбивый народ. Не так давно он объединил вокруг себя грандиозную дружескую семью народов огромной страны. Он взялся за свое хозяйство собственными могучими руками. Как они разрабатывают теперь свои недра! Как на Урале они восстановили сотни шахт, заброшенных прежними владельцами тоже из-за мнимой нерентабельности! А народ взялся за дело. И шахты оказались рентабельными! По углю русские имеют шансы выйти на первое место...
– Разве мы испытываем нужду в угле?
– спросил я.
– Может наступить такое время, Сэм, что нам будет дорога каждая пылинка его, - ответил Добби.
– Чего же вы хотите?
– Сначала я сам проверю, что делается в шахте. Потом приглашу экспертов. Я настою, чтобы мне сдали в аренду эти места. И может оказаться, что дело будет не бесприбыльным.
– О, мистер Добби!
– покачал я головой.
– Дело серьезное...
– А вы как думали?
– усмехнулся он.
– Ладно... Надо спуститься и взглянуть. А уж вечером мы порасскажем нашему Мигли таких страстей! Вы только вообразите, как он примется ахать! Ну, держите веревку крепче. Если я дерну снизу два раза, то помогайте мне выкарабкиваться обратно.
Другой конец веревки мы заблаговременно привязали к железному стержню, торчавшему из земли.
– До свиданья, Сэм, - весело сказал Добби, спуская ноги в шахту.
– Хм... знаете, здесь очень удобные ступени.
Гoлoва Добби скрылась. Я осторожно разматывал веревку. Добби спустился на всю ее длину, и веревка теперь спокойно лежала на краю. Заглянув вниз, я увидел, как крохотный огонек двигался в кромешной тьме.
– Алло!
– крикнул я в волнении.
В ответ веревка дернулась один раз. "Слышит", - подумал я. Потом веревка очень долго была неподвижна. Это встревожило меня. В шахте мог оказаться угольный газ, тогда Добби грозила опасность задохнуться. К моей
радости веревка, наконец, задвигалась. Я принялся выбирать ее, чувствуя тяжесть Добби. Когда показалось его лицо, оно было чернее, чем у негритоса. Какой-то чумазый трубочист, а не Добби.
– Не усердствуйте, Сэм, - пробормотал он, сплевывая черную слюну.
– Вы так тянули, что я еле поспевал.
– Я боялся за вас, сэр.
Добби вылез и сел на землю. Грязный пот ручьями стекал по его щекам. Он с наслаждением дышал свежим воздухом.
– Замечательно, Сэм, - улыбнулс-я он, блестя зубами.
– Там сталактитовые пещеры невыразимой красоты... Ну, давайте завтракать, дружище...
Он
– Хм... Вот досада!
– Что случилось, сэр?
– спросил я.
– Хм... Пустяки! Я обронил мою трубку. А все-таки жаль. Но я достану ее завтра.
Он задумчиво принялся жевать сандвич с ветчиной.
– Расскажите о сталактитовой пещере, сэр, - попросил я.
– Не поддается описанию, Сэм. Все блестит, как драгоценные камни. Но я шучу. На самом же деле, кажется, там угля еще достаточно.
Сандвичи были съедены.
– Хорошо бы покурить, Сэм, - пробормотал Добби и добавил с досадой: - Ах, трубка! Сэм, сейчас вы спустите меня опять вниз.
Безотчетный порыв молодости заставил меня сказать:
– Позвольте это сделать мне.
Но Добби подошел к краю и показал пальцем в колодец:
– Туда? Нет, друг. Видно, моя судьба сегодня получать двойное удовольствие. Да и зачем вам пачкаться в угле?
Но я настаивал. Во мне вспыхнули ребячьи мечтания о тайнах Длинного Хобота, и я с таким жаром умолял Добби, что чуть было не свалился в пропасть.
Добби решительно махнул рукой.
– Спускайте меня и не хнычьте.
Но я вцепился в Добби и умолял, придумывая тысячи доводов, что именно мне следует извлечь из Хобота трубку. Добби, наконец, смягчился.
– Вам хочется полюбоваться на сталактиты? Да их же там нет. Я пошутил. А впрочем, спускайтесь, вспоминайте свои ребячьи проказы. Но только не глубоко, не на всю длину веревки.
Он говорил дружелюбно и развязывал узел веревки у себя на жизоте.
– Слушайте внимательно, Сэм. Сначала пойдут выступы на стенах вроде ступеней. По ним спускайтесь медленно и осторожно.
– Да я умею лазать по шактам!
– весело отозвался я. Добби сдвинул густые брови.
– Не перебивайте. Это очень дурная манера, когда перебивают старших. Через пять-десять ярдов попадется площадка, слеза будет лестница. Но не становитесь на нее: все ступеньки сгнили. Советую не спускаться ниже и тотчас же подниматься. Если трубки там нет, не ищите ее.
– А пещера?
– Да нет же никакой пещеры! Когда приедут эксперты, тогда лазайте с ними сколько угодно. А пока будьте осторожны.
Давая мне наставления, Добби обернул веревку вокруг моей талии и завязал сзади.
– Кажется, крепко получилось, что-то вроде морского узла - не развяжется. Повторяю: опускайтесь до площадки и давайте сигнал - я вас вытащу.
– Фонарь, сэр?
– Хм... Да.
Добби прикрепил мне "Эмми" на грудь. Я попробовал кнопку зажигания фонарь был в исправности.
– - Вы бы сняли фляжку, Сэм, - заметил Добби, когда я спустил ногу в шахту.
– _ Она не мешает мне, сэр.
– Спускайтесь, Держу, - сказал Добби, готовясь распускать веревку вслед за мною.
– Благодарю вас, - успел сказать я, ощупывая ногами выступ на стенке Хобота, и начал спуск.
– Прекрасно, Сэм, - услыхал я сверху ободряющий голос Добби.
– Смотрите вниз, на ступеньки.
Я включил свет. Хобот оказался совсем не страшным. Света "Эмми" было достаточно, чтобы ориентироваться. В путешествии не было ничего необычного. По пoзабытой привычке я считал выступы, чтобы увереннее подниматься обратно. Внизу с писком пролетали летучие мыши. После шестнадцатого выступа нога моя уперлась в сравнительно .широкую площадку. Полуистлевшие скелеты птиц валялись на краю ее. Кажется, совы пробовали вить гнезда в этом укромном местечке. Я поднял голову. Вверху голубовато-серым лоскутом приветливо светилось небо, а внизу, под площадкой, чернела пропасть. Ближе к стене я увидал свежие следы бутсов Добби и его трубку. Я поднял ее и сунул в карман. Добби, конечно, спускался ниже. Мне очень не хотелось давать сигнал возвращения.