Приключения Шерлока Холмса и Дракулы в России: судьбы русских переводов зарубежных бестселлеров
Шрифт:
История о том, как герой сменил пол в переводе и текст превратился в новое произведение, довольно типична. Думаю, уже многие знают, что в оригиналах сказок про Маугли пантера Багира была мужского пола, так же как и Сова в повестях Алана Милна о Винни-Пухе.
Персонажам сказок Оскара Уайльда не повезло в этом плане. Такие животные и птицы, как крыса, ласточка, коноплянка, соловей – в русском языке не имеют удобных парных названий, а потому переводчики на протяжении столетия изменяли пол героев чудесных сказок английского писателя, теряя образные параллели, иронические переклички и изящные каламбуры. Очень немногие совсем недавно решили пойти по другому пути – и заменили в этих сказках самих животных, сохранив исходный пол. Как же сложилась судьба этих героев, да и самих текстов, в русских переводах?
Слава
6
Истории восприятия творчества Уайльда в России в XIX и XX веке посвящены детальные обзоры Ю.А. Рознатовской.
Впрочем, есть одно НО. Трудно представить себе что-то менее совместимое, чем Оскар Уайльд и нравоучительная мораль. Эксцентричный «король жизни», высмеивающий ханжество, говоривший, что суть всякого искусства – в его бесполезности, не писал сказок для деток о том, как хорошо себя вести. Эти маленькие тексты – философские притчи, порой едкие, порой задумчивые и нежные. Они о том, как беззащитны в нашей жизни красота, доброта и любовь. Но жанр сказки для детей принято воспринимать как «поучающий» 7 . Поэтому в худшем случае тексты Уайльда «причесывали и приглаживали» под нравоучительный канон, а в лучшем – старались передать содержание, но не форму, не композицию образов.
7
Совсем недавно в учебнике по обществознанию, в разделе «Что ты знаешь о морали?» я увидела примеры из сказки «Счастливый принц»: детям было предложено оценить поступки Ласточки и Принца.
Самая популярная сказка Оскара Уайльда – «Счастливый принц». Школьники и студенты, изучающие английский, иногда знакомятся с ней в оригинале и не могут не заметить, что сюжет там несколько иной, не такой, как в русских переводах. Один из главных героев – легкомысленный юнец, ждущий от жизни только удовольствий. Он влюбляется, ухаживает за дамой сердца, но жажда путешествий побеждает недолговечную привязанность. И вот на пути он неожиданно встречает совсем другое существо: оно тоже было когда-то счастливым, но теперь страдает. Страдает потому, что видит, как болеют и голодают дети, как замерзают нищие на улицах. Это удивительное существо – памятник счастливому Принцу, стоящий над городом. Памятник украшен драгоценностями, он хочет отдать их несчастным, но ему нельзя сойти с пьедестала. Может ли легкомысленный путешественник ненадолго задержаться и помочь? Но зачем, какое ему до этого дело! И все же… юный герой остается и постепенно привязывается к тому, кто жертвует собой ради бедняков. Он остается до самого конца, когда оба уже знают, что в жестоком и холодном мире им суждено погибнуть. Это чувство описывается не как романтическая связь, а как высокое единение двух сердец, которые Господь в финале сказки назвал главной ценностью в огромном торговом городе.
Юный герой – the Swallow – в русских переводах стал Ласточкой. И хотя историю о встрече Ласточки с Принцем тоже можно прочесть как «высокую притчу», текст приобрел налет сентиментальности. А главное – менее убедительным стал образ легкомысленного, эгоистичного героя, который возникал в оригинале на первых страницах и затем сравнивался с Принцем, остро чувствующим чужое горе. В начале сказки в голове у молодого искателя приключений – только флирт и удовольствия. Кстати, тема флирта, затронутая осторожно, в рамках сказочной традиции (крылатый герой ухаживает за речной Тростинкой, а потом, заскучав, оставляет ее), в переводах исказилась. Согласитесь, вот эта сцена не очень понятна, если герой превращается в героиню:
Только она (Ласточка) одна осталась здесь, потому что полюбила прекрасную тростинку. Ранней весной, летая над рекой, она заметила ее за густой желтой водорослью;
– Полюбить тебя? – спросила ласточка, а тростинка ответила ей низким поклоном. Ласточка начала кружиться вокруг стебля… Так ухаживала она все лето за тростинкой. (Перевод под псевдонимом «Г.М. К-кий», 1908)
Думаю, для читателя любого возраста это – просто картина природы, приукрашенная метафорой. Но у Уайльда в этом эпизоде речь идет как раз о любовной истории (которая закончится разрывом), поэтому большая часть переводчиков решила все-таки сделать героев разнополыми:
Она осталась, потому что была влюблена в очаровательнейший Тростник. Она познакомилась с ним ранней весной … и так пленилась стройностью Тростника, что остановилась и заговорила с ним… (Перевод М. Ликиардопуло, 1910)
Но здесь возникла другая неловкость:
…Ласточка почувствовала себя одинокой, и возлюбленный стал надоедать ей.
– Он не умеет разговаривать, – сказала она, –я боюсь, что он очень любит кокетничать, – он всегда флиртует с ветром.
Действительно, стоило только подуть ветру, как Тростник начинал отвешивать любезные поклоны. (Перевод М. Ликиардопуло, 1910)
Как ни крути, романтические связи получились необычными для детской авторской сказки. В двух ранних переводах и одном пересказе этот фрагмент просто исчез – от греха подальше. В ряде других переводчики попытались намекнуть, что Ласточка – это все-таки ОН, а не ОНА, используя применительно к птичке слова гость, иностранец и посланник – неудивительно, что именно в этих переводах в качестве «возлюбленной» появляется Тростинка, а не Тростник 8 .
8
Были попытки поменять пол и у всей цепочки персонажей. Так, в переводе В. Чухно (2004) Тростничок заигрывает с Речной Волной.
Даже выражение my wife в устах Ласточки звучит то как моя жена, то как мой муж, в зависимости от перевода:
Он домосед, – продолжала она, – а я люблю путешествовать и, следовательно, мой муж должен тоже любить путешествия. (Перевод Т. и С. Бертенсон, 1909)
Я допускаю, что она любит домашний очаг 9 , – продолжала ласточка, – но я люблю путешествовать, и моя жена должна иметь те же вкусы. (Перевод под псевдонимом «Г.М. К-кий», 1908)
9
Заметим вскользь, что, наверное, не стоит переводить оборот she is domestic (она любит свой дом) как она любит домашний очаг, когда речь идет о тростинке – сухой траве. А вот у самого Уайльда все каламбуры продуманы: тростинка не могла отправиться в путешествие со своим крылатым кавалером, потому что была так привязана к дому (so attached to her home)!
С превращением главного героя в героиню сказка так или иначе изменилась. Даже в переводе Корнея Чуковского (благодаря стараниям которого Оскара Уайльда печатали в СССР до тридцатых годов и после смерти Сталина) Ласточка – легкомысленная эгоистка, расставшаяся с Тростником и затем встретившая добросердечного Принца, который помог ей по-другому взглянуть на мир. Перевод Чуковского, созданный в 1912 году, был переиздан в 1960 и публиковался до конца советской эпохи.
Лишь в 1998 году переводчики П. Сергеев и Г. Нуждин (имена, к сожалению, не указаны) опубликовали в сети версию текста, где героем стал Скворец. Образы встали на свои места, а авторские каламбуры, связанные с ними, заиграли новыми красками: