Приключения Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
– Мистер Холмс, неужели вы согласитесь поехать сами?
– Если дело дойдет до кризиса, я как-нибудь вырвусь к вам, но, вы сами понимаете, моя обширная практика и постоянные запросы, которые сыплются на меня со всех сторон, не позволяют мне уезжать из Лондона на неопределенное время. Сейчас, например, одно из самых уважаемых лиц в Англии находится во власти шантажиста, и отвратить грядущую катастрофу могу только я. Нет, мне никак нельзя уезжать в Дартмур.
– Кого же вы посоветуете вместо себя?
Холмс
– Если за это возьмется мой друг, то вот вам человек, на которого можно положиться в трудную минуту, в чем я убедился на собственном опыте.
Это предложение свалилось на меня как снег на голову, но Баскервиль, не дожидаясь моего ответа, уже горячо тряс мне руку.
– Доктор Уотсон, как это любезно с вашей стороны! – воскликнул он. – Вы же видите, в каком я положении, а обстоятельства дела известны вам не хуже, чем мне. Если вы поедете в Баскервиль-холл и поживете там со мной, я этого никогда не забуду!
Приключения всегда таят в себе какую-то особую прелесть для меня, а слова Холмса и живость, с которой баронет откликнулся на его предложение, чрезвычайно мне польстили.
– Я с удовольствием поеду в Баскервиль-холл, – ответил я, – и не пожалею потраченного времени.
– Вы будете присылать мне подробные отчеты, – сказал Холмс. – В самый критический момент – а он неминуемо наступит – я буду руководить вашими действиями. Думаю, что отъезд можно назначить на субботу.
– Вас это устраивает, доктор Уотсон?
– Вполне.
– Значит, если отмены не будет, мы выезжаем в субботу поездом десять тридцать с Паддингтонского вокзала.
Мы встали, собираясь раскланяться, как вдруг Баскервиль вскрикнул и с торжествующим видом вытащил из-под стоявшего в углу шкафа светло-коричневый башмак.
– Вот она, моя пропажа!
– Пусть и остальные загадки разрешатся так же просто! – сказал Шерлок Холмс.
– Но все-таки это очень странно, – заметил доктор Мортимер. – Я еще перед завтраком обыскал всю комнату.
– И я тоже, – сказал Баскервиль. – Обшарил все уголки. Башмака нигде не было.
– Значит, коридорный положил его туда, пока мы завтракали.
Послали за немцем, но он ничего не мог сказать, и дальнейшие расспросы тоже ни к чему не привели. Таким образом, к серии этих быстро сменяющих одна другую и явно нелепых загадок прибавилась еще одна. Уж не говоря о трагической смерти сэра Чарльза, перед нами протянулась цепь необъяснимых событий, совершившихся всего лишь за два дня: письмо, составленное из газетных вырезок, бородатый незнакомец в кэбе, пропажа сначала нового коричневого башмака, потом старого черного и теперь появление коричневого.
По дороге на Бейкер-стрит Холмс сидел в кэбе молча и, судя по его нахмуренным бровям и напряженному взгляду, так же, как и я, пытался привести в единую систему все
Перед самым обедом нам подали две телеграммы. Первая гласила:
Вторая:
– Вот и оборвались сразу две нити, Уотсон. Нет ничего лучше таких дел, где все словно сговорились против тебя. Тогда-то и начинаешь входить в азарт. Ну что ж, пойдем по третьему следу.
– У вас еще есть в запасе кэбмен, который вез этого незнакомца.
– Совершенно верно. Я запросил его фамилию и адрес в Регистрационной конторе и не удивлюсь, если сейчас мы получим ответ на мой вопрос.
Задребезжавший звонок возвестил о том, что даже превзошло все ожидания Холмса, ибо в дверях кабинета появился рослый детина – по-видимому, не кто иной, как сам кэбмен.
– Мне сказали в конторе, что вот по этому адресу справлялись о номере две тысячи семьсот четыре, – начал он. – Я уже седьмой год езжу и никогда никаких жалоб не слыхал. Дай, думаю, сам зайду, пусть мне в глаза скажут, в чем таком я провинился.
– Вы ни в чем не провинились, любезнейший, – сказал Холмс. – Наоборот, я заплачу вам полсоверена, только ответьте мне прямо на мой вопрос.
– Вот не знаешь, где найдешь, где потеряешь! – ухмыльнулся кэбмен. – А что вам угодно, сэр?
– Прежде всего вашу фамилию и адрес на случай если вы мне опять понадобитесь.
– Джон Клейтон, проживаю в Бороу, Тарпи-стрит, номер три. Кэб стоит в Шипли-Ярд, около вокзала Ватерлоо.
Шерлок Холмс записал все это.
– А теперь, Клейтон, расскажите мне про вашего седока, который наблюдал за этим домом сегодня в десять часов утра, а потом выслеживал двух джентльменов на Риджент-стрит.
Кэбмен с удивлением воззрился на Холмса и, по-видимому, несколько оробел.
– Что ж вам рассказать, когда вы сами не хуже меня все знаете! – ответил он. – Мой седок сказал мне, что он сыщик, и не велел болтать об этом.
– Ну так вот, любезнейший, тут дело серьезное, и если вы станете скрывать что-нибудь от меня, то можете оказаться в очень неприятном положении. Значит, он назвался сыщиком?
– Да, сэр.
– А когда он заявил вам об этом?
– Когда расплачивался.
– А еще что-нибудь он говорил?