Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник)
Шрифт:
Его замечание было прервано внезапным криком, который донесся со стороны палатки, которую мы только что покинули. Обернувшись, мы увидели, что в кругу света под раскачивающейся лампой стоит невысокого роста краснолицый мужчина, сам же торговец размахивал перед ним кулаками и кричал:
– Хватит с меня и вас, и ваших гусей! Провалитесь вы все к черту! Если не прекратите донимать меня своими идиотскими расспросами, я спущу собаку! Приведите сюда миссис Окшоттт, с ней я буду разговаривать, но вам-то какое до этого дело? У вас я, что ли, гусей покупал?
– Нет, но
– Тогда идите к миссис Окшотт и спрашивайте ее.
– Она отослала меня к вам.
– Да хоть к самому прусскому королю! С меня хватит. Убирайтесь прочь подобру-поздорову! – Он ринулся вперед, но его собеседник шарахнулся в сторону и бросился наутек.
– Ха! Похоже, на Брикстон-роуд идти не придется, – шепнул Холмс. – Пойдемте-ка, поглядим, чем нас порадует этот парень. – Мой друг ловко ввинтился в толпу прохаживающихся между неровно освещенными рядами прилавков и в два счета нагнал беглеца. Когда Холмс прикоснулся к его плечу, тот отскочил в сторону и испуганно обернулся. Света газовых фонарей хватило, чтобы увидеть, каким бледным сделалось его лицо.
– Вы кто? Что вам нужно? – воскликнул он дрожащим голосом.
– Прошу прощения, – мягко сказал Холмс, – но я случайно услышал, о чем вы только что спрашивали торговца. Мне кажется, я могу вам помочь.
– Но вы не можете ничего знать об этом деле!
– Меня зовут Шерлок Холмс, и моя работа в том и заключается, чтобы знать то, чего не знают другие.
– Только не в моем случае.
– Прошу прощения, но мне известно все. Вы ищете определенных гусей, проданных миссис Окшотт с Брикстон-роуд торговцу по имени Брекинридж, который перепродал их мистеру Уиндигейту, владельцу трактира «Альфа», а тот роздал их членам своего клуба, в котором состоит Генри Бейкер.
– О сэр, мне вас сам Бог послал! – воскликнул человечек и взмахнул дрожащими руками, от радости чуть ли не бросившись моему другу на шею. – Мне даже трудно вам описать, как сильно меня интересует это дело.
Шерлок Холмс окликнул проезжающий мимо кеб.
– В таком случае предлагаю обсудить его в теплой комнате, а не на этой продуваемой ветром базарной площади, – сказал он. – Но, прежде чем мы поедем, скажите, кому мне выпала честь помогать?
Мужчина в нерешительности помедлил.
– Меня зовут Джон Робинсон, – произнес он, смерив Холмса косым взглядом.
– Нет-нет, меня интересует ваше настоящее имя, – вкрадчиво произнес мой друг. – Как-то неудобно иметь дело с человеком, зная лишь его вымышленное имя.
Бледные щеки незнакомца тут же вспыхнули.
– Хорошо, – сказал он. – Мое настоящее имя – Джеймс Райдер.
– Я так и думал. Главный рассыльный гостиницы «Космополитен». Прошу в кеб, в скором времени я смогу рассказать вам все, что вы захотите узнать.
Человечек стоял, растерянно переводя полный одновременно надежды и испуга взгляд с меня на Холмса, словно не зная, что его ждет впереди, то ли негаданное счастье, то ли катастрофа. Поколебавшись какое-то время, он сел в кеб, и уже через полчаса мы снова оказались в гостиной нашей квартиры на Бейкер-стрит.
– Наконец-то! – бодро воскликнул Холмс, когда мы шумно вошли в комнату. – Хорошо, что у нас натоплено, похоже, вы замерзли, мистер Райдер. Прошу вас, устраивайтесь вон в том плетеном кресле. Прежде чем мы приступим к вашему делу, позвольте, я сниму ботинки и надену тапочки… Вот так! Значит, вы хотите узнать судьбу этих гусей?
– Да, сэр.
– Наверное, лучше было бы сказать тогогуся, не так ли? Вас ведь, насколько я понимаю, интересует только одна птица, белая с черной отметиной на хвосте.
Райдера от волнения затрясло.
– О сэр! – воскликнул он. – Вы можете сказать, где она?
– Могу. Сначала она побывала здесь.
– Здесь?
– Да, и, признаться, такой необыкновенной птицы я еще не встречал. Неудивительно, что вас она так интересует. После своей смерти она снесла яйцо… Самое прекрасное, самое дорогое голубое яйцо, которое когда-либо видели глаза человека. Оно хранится у меня, в моем домашнем музее.
Наш гость вскочил и схватился правой рукой за каминную решетку. Холмс открыл сейф и вынул голубой карбункул, который засиял, заискрился в его руке, как маленькая звезда, наполняя комнату бесчисленными отблесками. Райдер молча смотрел немигающими глазами на камень, словно не зная, как поступить: то ли заявить на него свои права, то ли сделать вид, что в первый раз его видит.
– Игра закончена, Райдер, – тихо сказал Холмс. – Держитесь за решетку, а то в огонь упадете. Ватсон, помогите ему сесть в кресло. У него даже не хватает духу отвечать за свои проступки. Дайте ему глоток бренди. Так-то лучше. Какой слизняк, в самом деле!
Какое-то время Райдер еле стоял на ногах, даже покачнулся, как будто готов был упасть, но потом бренди сделало свое дело, кровь снова прилила к его щекам, и он поднял полные ужаса глаза на обвинителя.
– У меня в руках – почти все нити и необходимые доказательства, так что ничего нового услышать от вас я не ожидаю. Хотя, чтобы считать дело закрытым, кое-что уточнить нужно. До совершения кражи вы, Райдер, знали о существовании этого камня?
– Мне о нем рассказала Кэтрин Кьюсек, – хриплым голосом ответил он.
– Ясно… горничная графини Моркар. Итак, вы, как и другие люди до вас, не устояли против искушения разбогатеть столь легким способом. И в средствах вы были неразборчивы. Знаете, Райдер, мне кажется, что в душе вы законченный негодяй. Вам было известно, что Хорнер, паяльщик, раньше уже обвинялся в подобном преступлении и подозрение сразу же падет на него. И что же вы сделали? Провели вместе со своей сообщницей Кьюсек небольшую подготовку в комнате миледи и устроили так, чтобы чинить каминную решетку вызвали именно Хорнера. Потом, когда он ушел, вы выкрали камень, подняли тревогу и пустили полицию по ложному следу, в результате чего был арестован ни в чем не повинный паяльщик. После этого вы…