Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник)
Шрифт:
– М-да, – Холмс выпустил пару голубых колец дыма. – Вы подняли все это со дна Серпантайна?
– Нет. Они плавали у берега, их нашел смотритель сада. Мы выяснили, что это ее вещи, и я подумал, что, если ее одежда там, тело должно быть где-то поблизости.
– По вашей блестящей логике выходит, что тело каждого человека обязательно будет найдено где-нибудь рядом с его одеждой. Но скажите, чего вы хотите этим добиться?
– Найти какое-нибудь доказательство причастности Флоры Миллар к исчезновению.
– Боюсь, что с этим у вас возникнут трудности.
– В самом деле? Боитесь? –
– Каким же образом?
– На платье имеется кармашек. В кармашке этом лежит коробочка для визитных карточек. А в коробочке той – записочка. Вот она, пожалуйста. – Он хлопком припечатал к столу небольшой клочок бумаги. – Послушайте: «Увидимся, когда все будет готово. Не теряйте ни минуты. Ф. Х. М.» Моя теория такова: Флора Миллар выманила леди Сент-Саймон из дома, и именно она виновна в ее исчезновении, хотя наверняка не обошлось без сообщников. Эта та самая, подписанная ее инициалами записка, которую она незаметно сунула в руку леди Сент-Саймон у двери дома, чтобы завлечь ее в свою ловушку.
– Просто замечательно, Лестрейд, – рассмеялся Холмс. – Вы неповторимы! Позвольте взглянуть.
Но, как только он небрежно взял записку, взгляд его из насмешливого сделался сосредоточенным.
– Это действительно очень важный документ, – удовлетворенно проговорил он.
– Убедились?
– Чрезвычайно важный. Искренне вас поздравляю.
Лестрейд с гордым видом поднялся с кресла и скосил глаза на записку в руках моего друга.
– Позвольте! – растерянно воскликнул он. – Вы же смотрите не на ту сторону!
– Напротив, как раз сюда и надо смотреть.
– Сюда? С ума вы сошли, что ли? Буквы-то написаны карандашом с другой стороны.
– А с этой стороны находится обрывок счета за гостиничные услуги, и меня это крайне интересует.
– Да что там может заинтересовать? Я его тоже видел, – все удивлялся Лестрейд. – «4-е окт. Проживание – 8 шил. Завтрак – 2 шил. 6 пенс. Коктейль – 1 шил. Ленч – 2 шил. 6 пенс. Стакан хереса – 8 пенс.» Я в этом ничего важного не нахожу.
– Не сомневаюсь. Тем не менее это крайне важно. Кстати, записка тоже важна, по крайней мере, инициалы. Так что поздравляю вас еще раз.
– Хватит. Я уже и так потратил слишком много времени, – строго сказал Лестрейд. – Я считаю, что от упорной работы пользы куда больше, чем от пустой болтовни и придумывания разнообразных теорий дома у камина. Всего доброго, мистер Холмс. Посмотрим, кто распутает это дело быстрее.
Он поднял с пола вещи, сунул их обратно в сумку и направился к двери.
– В качестве подсказки, Лестрейд, – врастяжку произнес Холмс, прежде чем его противник успел выйти. – Я вам дам готовое решение этой задачи. Леди Сент-Саймон – миф. Такой особы нет и никогда не существовало.
Лестрейд с сожалением посмотрел на моего друга, потом перевел взгляд на меня, красноречиво трижды постучал себя пальцем по лбу, горько вздохнул и торопливо вышел.
Не успела за ним закрыться дверь, как Холмс поднялся с кресла.
– В его словах о работе
Холмс ушел в начале шестого, но долго скучать в одиночестве мне не пришлось, поскольку где-то через час явился посыльный из кулинарного магазина с большой плоской коробкой в руках. С ним был мальчик-помощник, вдвоем они распаковали коробку, и, к моему величайшему изумлению, на наш скромный стол из красного дерева, который можно найти в любой холостяцкой квартире, был явлен воистину эпикурейский холодный ужин {96} . Один за одним передо мной возникли две связки холодных вальдшнепов, фазан, пирог с паштетом из гусиной печенки и небольшая батарея соблазнительно древнего вида покрытых паутиной бутылок. Выложив из коробки всю эту роскошь, оба гостя растворились в воздухе, как джинны из сказок «Тысячи и одной ночи», вместо объяснений сказав лишь, что все оплачено и заказ оформлен на этот адрес.
96
…эпикурейский холодный ужин…– Эпикурейский – здесь: роскошный, пиршественный. Эпикурейство – склонность к жизненным удовольствиям и комфорту; от имени древнегреческого философа Эпикура (341–270 до н. э.), признававшего высшей целью человеческой жизни стремление к счастью.
Без нескольких минут девять в комнату бодрым шагом вошел Шерлок Холмс. Несмотря на хмуро сведенные брови и плотно сжатые губы, по блеску в глазах я понял, что он не был разочарован потраченным временем.
– А, ужин уже принесли! – сказал он, потирая руки.
– Вы ждете гостей? Стол накрыли на пятерых.
– Да, думаю, к нам кое-кто заглянет, – кивнул он. – Странно, что лорда Сент-Саймона еще нет. Ага! Похоже, это он поднимается по лестнице.
И действительно, это был наш дневной посетитель. Аристократическое лицо его было бледно от волнения, лорнет на шнурке крутился как никогда быстро.
– Значит, вы получили мою записку? – спросил его Холмс.
– Да и, признаюсь, ее содержание меня безмерно удивило. У вас есть доказательства?
– Самые веские.
Лорд Сент-Саймон и провел рукой по лбу.
– Что скажет герцог, – пробормотал он, – когда узнает, что кто-то из семьи подвергся такому унижению?
– Это случайное стечение обстоятельств. Ничего унизительного здесь нет.
– Ах, вы смотрите на эти вещи с другой точки зрения.
– По-моему, винить здесь некого. Я не представляю себе, как иначе могла поступить леди, хотя, конечно, можно сожалеть о том, что она повела себя так несдержанно. Но у нее нет матери, и ей не к кому было обратиться за советом в критический момент.
– Это просто неуважение, сэр, причем проявленное на людях, – сказал лорд Сент-Саймон, нервно барабаня пальцами по столу.
– Но примите во внимание ситуацию, в которой оказалась эта несчастная девушка.
– Я отказываюсь принимать что-либо во внимание. Я рассержен. Со мной обошлись чрезвычайно некрасиво.