Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник)
Шрифт:
– Правда, они выделили одного полисмена, который будет дежурить у меня в доме.
Холмс, едва сдерживая ярость, пробормотал что-то неразборчивое.
– А почему вы пришли ко мне? – взяв себя в руки, спросил он нашего посетителя. – И почему не сделали этого сразу?
– Я не знал. С майором Прендергастом, который и посоветовал мне обратиться к вам, я разговаривал только сегодня.
– После того как вы получили письмо, прошло уже два дня. Действовать нужно было сразу. Кроме самого письма у вас, я полагаю, ничего нет? Ничего такого, что могло бы нам как-то помочь, натолкнуть на мысль?
– Есть одна вещь… – Он пошарил в кармане плаща, вытащил выцветший лист голубоватой бумаги и положил его на стол. – Я помню, что, когда дядя жег документы, среди пепла я заметил маленькие недогоревшие обрывки, и они были точно такого же цвета. Этот листок я нашел на полу его комнаты, по-моему, он из тех бумаг. Случайно выпал, поэтому и не попал в огонь. Но кроме того, что здесь упоминаются апельсиновые зерна, он вряд ли сможет помочь нам. Лично я думаю, что это страница из дневника дяди. Это его почерк.
Холмс придвинул лампу, и мы оба склонились к листку на столе. По неровному краю было видно, что он действительно вырван из записной книжки. Вверху была надпись: «Март, 1869», а ниже шли следующие загадочные заметки:
«4-е. Прибыл Гудзон. Та же схема.
7-е. Зерна посланы Мак-Коули, Парамору и Джону Свейну из Сент-Огастина {56} .
9-е. Мак-Коули – пусто.
10-е. Джон Свейн – пусто.
12-е. Наведались к Парамору. Все в порядке».
– Благодарю вас! – сказал Холмс, сложил бумагу и вернул нашему посетителю. – Теперь нельзя терять ни секунды. У нас даже нет времени, чтобы обсудить то, что вы нам рассказали. Вам нужно немедленно вернуться домой и действовать.
56
…из Сент-Огастина… – Сент-Огастин – город в США, на атлантическом побережье, в штате Флорида.
– Что же я должен делать?
– Только одно. И сделать это нужно сразу. Вы должны положить этот листок, который показали нам, в ту медную шкатулку, о которой нам говорили. Туда же положите записку, в которой напишете, что остальные бумаги были сожжены вашим дядей, и это – единственная уцелевшая страница. Записка должна быть написана так, чтобы они поверили, что это правда. Потом, как указано, положите шкатулку на солнечные часы. Вы все поняли?
– Да.
– Сейчас вам нельзя думать о мести или о чем-нибудь подобном. Думаю, это нам удастся сделать законными методами. Но нам еще предстоит сплести для них паутину, в то время как их уже готова. Сейчас главное – предотвратить опасность, которая вам угрожает. Потом мы распутаем весь клубок, и виновные будут наказаны.
– Я вам так признателен! – горячо сказал Джон Опеншо, поднимаясь и набрасывая плащ. – Вы дали мне надежду, буквально вдохнули в меня новую жизнь. Я сделаю все так, как вы сказали.
– Не теряйте ни минуты. И главное, будьте начеку, потому что я не сомневаюсь, что ваша жизнь действительно под угрозой. Как вы намерены возвращаться домой?
– Поездом с Ватерлоо [11] .
– Еще нет девяти. На улицах пока людно, так что, думаю, туда вы доберетесь. Но все же будьте осторожны.
11
Один из лондонских вокзалов.
– Я вооружен.
– Это хорошо. Завтра я приступлю к работе над вашим делом.
– Я увижу вас в Хоршеме?
– Нет, ваша тайна – в Лондоне. Здесь я и начну поиски.
– Тогда я через день или два сам заеду к вам, расскажу, чем закончится эта история со шкатулкой и бумагами. Я все сделаю, как вы велели.
Он пожал нам на прощанье руки и ушел. На улице все еще завывал ветер, дождь по-прежнему барабанил в окно. Эта загадочная, неимоверная история как будто вторглась в нашу жизнь отголоском бушующей стихии, накрыла нас с головой морской волной, облепив склизкими водорослями, и опять отступила.
Шерлок Холмс какое-то время сидел молча и неподвижно, глядя на огонь. Потом разжег трубку, откинулся на спинку кресла и стал наблюдать, как голубые колечки дыма наперегонки поднимаются к потолку.
– Я думаю, Ватсон, – наконец заговорил он, – что из всех наших дел это самое необычное.
– Может быть, кроме «Знака четырех».
– Да, может быть, кроме него. Но мне кажется, что этому Джону Опеншо грозит даже большая опасность, чем Шолто {57} .
– Но вы уже представляете, какого рода эта опасность? – спросил я.
57
…Шолто… – Братья Шолто – персонажи повести «Знак четырех».
– Несомненно, – ответил он.
– Так что же? Кто этот К. К. К. и почему он преследует это несчастное семейство?
Шерлок Холмс закрыл глаза, оперся на подлокотники кресла и соединил перед собой кончики пальцев.
– Идеальный мыслитель-логик, – сказал он, – на основании лишь одного из этих фактов сумел бы не только вывести всю цепочку приведших к нему событий, но и предсказать их развитие. Как Кювье {58} мог дать точное описание животного, изучив единственную его кость, так и наблюдатель должен уметь, проанализировав одно звено в серии событий, четко представить себе остальные звенья, как предшествующие, так и последующие. Разум пока еще не дает нам ответа на вопрос, чем закончится эта трагическая история. Работая головой, можно раскрывать загадки, которые ставят в тупик тех, кто ищет ответ, полагаясь на свои чувства. Однако, чтобы овладеть этим искусством в полной мере, мыслитель должен иметь возможность сопоставить и принять во внимание абсолютно все известные ему факты, а это, как вы понимаете, в свою очередь требует знаний во всех областях наук, что даже в наш век бесплатного образования и энциклопедий встречается крайне редко. Хотя не так уж невозможно, чтобы человек обладал полным объемом знаний, которые могут пригодиться ему в работе. Я попытался этого достичь. Если я не ошибаюсь, вскоре после знакомства со мной вы составили список, в котором весьма подробно описали мои познания в различных областях.
58
…Кювье… – Жорж Кювье (1769–1832) – французский зоолог, один из первых палеонтологов. Установил принцип «корреляции органов», на основе которого реконструировал многих вымерших животных.
– О да, – рассмеялся я. – Это был выдающийся документ. Помню, напротив философии, астрономии и политики стояла отметка «отсутствуют» {59} . Познания в ботанике были отмечены как «отрывочные», в геологии – «практические» в отношении пятен грязи из любых районов в радиусе пятидесяти миль вокруг Лондона, в химии – «своеобразные», в анатомии – «бессистемные», в уголовной литературе и криминальной хронике – «доскональные». Скрипач, боксер, фехтовальщик, юрист, отравляет себя кокаином и табаком. Вот, по-моему, основные пункты моего анализа.
59
…отметка «отсутствуют»… – Здесь Ватсона (или снова Конан Дойла) слегка подводит память, поскольку в повести «Этюд в багровых тонах», где описывается сей документ, познания Холмса в политике были отмечены как «незначительные».
Услышав последнее из перечисленного, Холмс улыбнулся.
– Что ж, – сказал он, – я говорил тогда и повторю сейчас: человек должен собирать в свой мозг-чердак только те вещи, которыми он собирается пользоваться, остальные можно засунуть в дальний шкаф библиотеки, где они всегда найдутся при надобности. Но вернемся к делу, с которым нам пришлось столкнуться сегодня вечером. Для подобного случая нам придется активизировать все наши силы. Будьте добры, подайте мне том Американской энциклопедии на букву «К», она рядом с вами на полке. Спасибо. Теперь давайте рассмотрим ситуацию и попытаемся сделать какие-нибудь выводы. Во-первых, можно начать с предположения, что полковник Опеншо имел достаточно веские причины покинуть Америку. Мужчины в его возрасте не меняют привычного уклада жизни и вряд ли добровольно променяли бы изумительный климат Флориды на уединенную жизнь в провинциальном английском городке. Его удивительная страсть к замкнутости наталкивает на мысль, что он опасался с встречи с кем-то или с чем-то. В качестве рабочей версии мы можем предположить, что это было именно то, что заставило его покинуть Америку. О том, чего он боялся, мы можем судить на основании тех странных писем, которые получил он и его родственники. Вы запомнили, какие штемпели были на них?