Приключения тряпичной Бальбиси
Шрифт:
Отправился пан Зелёнка в Заречье. Так именно назывался пригород, где жил Вицек. Разъяснил его родителям, что пан Чудик собственной персоной (а это кое-что значит!) просит, чтобы Вицека отдали к нему в ученье. Потому что из-за этой Бальбинки у них набралось столько заказов, что ни бабуся Латковская, ни пять её помощниц, ни пан Чудик, ни он, пан Зелёнка, не в силах управиться. Вицека долго уговаривать не пришлось. Мать Вицека, урождённая Кисточковская, недаром род свой вела от деда-художника. Все согласились. И только тогда вспомнили о Бальбисе. Очень огорчился пан
Таким образом, и Вицек зажил в городе и только по воскресеньям приходил к родным. А на свои заработанные деньги он купил Марцисе колясочку для кукол и самую красивую куклу производства бабуси Латковской. Но с этой куклой Марцися не умела так разговаривать, как некогда Вицек разговаривал с Бальбинкой.
Работа шла вовсю. Бабуся кроила, панна Агнешка шила, Анеля отделывала платьица и плела косички. Три помощницы заделывали швы. Вицек растирал краски. А пан Чудик с паном Зелёнкой рисовали куклам личики — одно красивее другого…
Вернёмся же теперь снова к мясной лавке и к трём кило грудинки, которые покупает наша старая знакомая, бабуся Латковская, чтобы угостить пана Чудика. Купила она свинину, а теперь думает докупить ещё перцу и лаврового листа.
Зашла бабуся в лавку пани Аксамитовой. Да-да, и здесь большие перемены. Пан Аксамит уже не ходит по дворам и не кричит: «Фаянсовую посуду за тряпьё! За старые шлёпанцы! За рвань!»
В сумерки, серые, как старый мешок пана Аксамита, не протискивается больше сквозь дыры мешка кума Забота и не ведёт подсчёта тряпкам. У пана Аксамита завелись теперь постоянные поставщики. Старых шлёпанцев он уже не покупает. Приобретает только чуть поношенную одежду, преимущественно шёлковую и бархатную — после балов, после свадеб, из театра. Потом доставляет эти шелка и бархат в мастерскую бабуси Латковской. Пани Аксамитова открыла мелочную лавку.
Подходит вечер пятницы.
В комнате за лавочкой горят субботние свечи в серебряных подсвечниках.
Маленькие Аксамитята, уже ни капельки не замурзанные, в праздничных костюмчиках, поджидают отца. Мать скоро закроет лавчонку, вот только отпустит бабусе Латковской лаврового листа для воскресного жаркого. И через минуту на столе у Аксамитов очутится фаршированная щука. Будет также лёгкий, как пух, сдобный праздничный пирог.
Наступило воскресенье. У застланного белой скатертью стола суетятся бабусины помощницы. Пан Чудик с большим, повязанным бабочкой галстуком под подбородком развлекает бабусю Латковскую разговорами. Пан Зелёнка беседует с панной Агнешкой, той самой, которая покупала обрезки для своих трёх кошечек и четырёх собачек, когда поднялась суматоха на Голубиной улице. Присутствует тут даже Вицек с напомаженной
А бабуся сидит в кресле у окна. Под ногами у неё скамеечка, и смотрит она во двор. Все дожидаются грудинки с капустой. Даже в комнату доносится из кухни её запах.
Вдруг входит во двор шарманщик с вылинявшей попугаихой и красной балеринкой на шарманке. Завертел он ручку играющего ящика. Подпрыгнула балеринка, замахала ручками. Поплыл вальс «Над прекрасным голубым Дунаем».
А балеринка шелестит красной юбочкой, притопывает тряпичными ножками. Кудлатый пёс с шапкой в зубах на задних лапах обходит двор.
Протирает бабуся новые очки и собственным глазам не верит. Наконец вскакивает с кресла и кричит:
— Онуфрий! Онуфрий! Брат мой любимый! Как с неба свалился! А уж я горевала, а уж я думала-гадала, как мне тебя отыскать!
Бежит бабуся по лестнице, совсем забыла о своих преклонных летах. А за бабусей — пан Чудик, пан Зелёнка, три помощницы, Анелька с Агнешкой и Вицек.
Кинулась бабуся на шею пану Грайдолеку — своему родному брату. А затем все вернулись в комнату. Блюдо с грудинкой уже стояло на столе. Дедка Онуфрий не мог надивиться бабусиному богатству. Накормили они и Пшёлвона и Анастазию. И только после обеда Вицек вдруг глянул на облезшую Бальбисю.
А та замахала ручками и закричала тряпичным голосом:
— Вицусь! Вицусь! Неужели ты не узнаёшь меня, свою Бальбисю?!
Вытаращил Вицек глаза на Бальбинку. Затихли все за столом.
Тогда и бабуся Латковская расслышала голос своей потерянной Бальбинки. Узнала она её, несмотря на облезший румянец и вылинявшее платьице.
— Бальбися! Бедная моя Бальбися! — воскликнула бабуся Латковская и выскочила из-за стола.
Поднялась большая суматоха. Все говорили разом. Теперь уже и Вицек, и пан Чудик, и пан Зелёнка узнали Бальбинку.
— Как же это так? И никто больше на меня не сердится? — удивляется Бальбися.
Но если даже пёс виляет хвостом, значит, никакая опасность здесь не угрожает.
Дедка Онуфрий после долгих уговоров согласился перезимовать у бабуси Латковской. Художники пообещали наново красиво разрисовать Бальбинку. Бабуся сама сошьёт ей новое платьице. А весной они снова двинутся в путь.
Потому что Бальбинка ни за что не останется здесь. Не откажется она ни от танцев, ни от странствований с дедкой Грайдолеком, псом-бродягой, зелёной попугаихой и играющим ящиком.