Приключения в дебрях Золотой тайги
Шрифт:
За перегородку, где сидели Катаев, Трифон и Дженкоуль, ввалился бородатый мужик. Длинные руки, большая голова, короткие кривые ноги. За поясом большой, вложенный в самодельные ножны тесак.
– Извиняйте, конечно, однако ждал, сколь силы имел. Вижу, все тут у вас ладненько, – протянул он, глядя то на Катаева, то на тунгуса. – Уговорили, значит, эту тунгусскую тарантайку! Только дело у нас такое: без меня Дженкоуль никуда не пойдет. Так, тунгус?
– А ты не ершись, задира, – спокойно отрезал Катаев. —
Клятвы вашей не ведаю и пытать того не стану. Тут я решаю, кого в товарищи брать. Проводник мне очень нужен, но и ты, я вижу, помехой не будешь. Силушка имеется. Однако знать желаю, какой ветер тебя гонит в таежную глухомань? Дженкоуль, положим, в родные места идет. А ты?
– А вот моя байка. В ней и ответ. Зовут меня Никола. Познакомились мы с тунгусом на каторге. Поди, не умолчал о ней, выложил. По шальному делу я оступился, а потом уже пошло-поехало. Вечерами совсем невмоготу становилось, казалось, в шахту кинуться – лучше доли не сыскать. Тогда Дженкоуль сказки рассказывал. Откуда они к нему приходили – не ведаю. Чудные разговоры – ихние духи-идолы, шаманы. Но одна из них в душу-то мне сильно запала. Стал я допытываться у Дженкоуля, и вышло, что в сказке той правды больше, чем вымысла. Получалось, что есть на Подкаменной место, куда один из тунгусских родов золотишко припрятал. Род вымер, племя по стойбищам чужим разбрелось, а металл, выходит, остался. Много золота – не счесть, не унести одному. Зовется то место…
Никола замолчал на какое-то время и продолжил:
– Вот я и решил то место найти. Компаньон мне нужен. Тебе проводник да рабочий не помешают, а я точно обузой не стану. Договоримся – и половина золота твоя. Мне всего не вытащить из тайги. А ты, говорят, с совестью своей в ладах, не обманешь, не оступишься. Так что решай, господин хороший.
Катаев слушал историю Николы и его мучили сомнения. В странствиях рядом с ним были верные и надежные люди. Он не волновался, что в тяжелую минуту кто-то не выдержит испытаний.
Взять Николу? Душа как-то к нему не лежит. Прогнать? Но крепко, видать, в этой головушке бедовой засела мысль про золотишко тунгусского рода. Рано или поздно сколотит ватагу и двинет в тайгу напролом. Туго придется тогда лесным людям. А может, одумается в тайге? Может, узрит правду, что рассказы эти выдумка, да и оставит пустое дело, никому не успев причинить вреда? Катаев посмотрел на Дженкоуля. Тот, сидя в углу на корточках, невозмутимо покуривал трубочку. На лице его было полное безразличие к только что состоявшему разговору, и как Катаев ни старался, никак не мог разгадать его мысли.
Но чутье и опыт подсказывали: Дженкоуль человек надежный.
Молчание длилось довольно долго. Пока наконец Катаев не заговорил, решив дело.
– Не за личной выгодой иду на Подкаменную и потому рисковать не могу даже в самом малом. Без проводника дороги нет. Беру вас с собой. Сокровища тунгусов? Не верю. До золота ли лесному народу, который в постоянных заботах о каждом дне! Подумай, Никола. Рассказ твой больше на сказку и походит. Но уговор оставляю в силе: расчет получите сполна, по 500 рублей, по завершении экспедиции. Готовьтесь, скоро отплываем…
Первым ушел Катаев. Через какое-то время растворились в ночи Дженкоуль и Никола. Над Кежмами уже властвовала ночь. После праведных забот селяне давно спали в теплых домах. Тишина, мир и покой у добрых ангарских рыбаков, охотников. Тишина… и только вслед за Николой и Дженкоулем метнулась тень. От дома к дому.
От дерева к дереву неотступно следовала она за ними… Кому-то не спалось. Кто-то хотел знать больше, чем знал…
Александр Михайлович Сибиряков
Историческое отступление, из которого читатель узнает о сибирском купце и меценате, выдающемся русском путешественнике, исследователе северных морских путей, чьим именем назван первый российский ледокол
В иркутской истории есть два выдающихся мореплавателя, два открывателя, для которых главным делом жизни стало прокладывание новых морских путей. Это Григорий Шелихов и Александр Сибиряков. Именем Сибирякова назван ледокольный пароход арктического флота, который в 1932 году совершил первое сквозное плавание по Северному морскому пути, пройдя из Северного моря в Баренцево за одну навигацию. Как жаль, что первенец советского арктического флота не сохранился. В августе 1942 года, в том самом Карском море, для изучения которого столь много сделал купец Сибиряков, пароход «Александр Сибиряков» был потоплен во время неравного боя с гигантским крейсером фашистской Германии «Адмирал Шеер».
Александр Михайлович родился в Иркутске в 1849 году. Из рода иркутских Сибиряковых вышли иркутский городской голова, золотопромышленники, миссионеры и меценаты, путешественники и покорители северных морских путей, исследователи. На ниве науки, просвещения и благотворительности оставили Сибиряковы свой добрый след. Это они будут расчищать дороги, финансировать крупнейшие экспедиции, например известную Якутскую, которую исследователи часто называют Сибиряковской.
А. И. Сибиряков – удачливый купец, миллионщик, носил звание Почетного члена Томского университета – так профессура и студенты отметили его вклад в дело развития первого сибирского университета. Он передал 800 тысяч рублей на содержание народной школы Кладищевой в Иркутске, 50 тысяч – для выдачи премий за лучшее сочинение по истории Сибири, благодаря чему появилась и «Библиография Сибири» В. И. Межова, и многие другие книги. В дар Иркутской гимназии, где он получил первоначальное образование, Сибиряков преподносит работу скульптора Антокольского «Иван Грозный» и одну из картин Айвазовского, чтобы дети имели возможность «денно и нощно лицезреть шедевры мирового искусства». Он жертвует средства на приобретение для Иркутска пожарных машин, большого числа книг на иностранных языках. Почетный гражданин города, он немало порадел для него.
Когда в Тобольской губернии начался голод, Сибиряков вместе с Н. М. Ядринцевым организовывает сеть столовых для пострадавших. Неоднократно помогал издателям газет и даже предлагал организовать «карикатурный» журнал…
В 1893 году другой выдающийся общественный деятель Иркутска, городской голова Владимир Платонович Сукачев, вручая Александру Сибирякову свидетельство о почетном гражданстве на торжественном заседании Иркутской думы, говорил: «Александр Михайлович проявляет особую сердечную отзывчивость, как затратою личного почина и трудов своих, а равно и громадными материальными жертвами в делах поднятия народного образования и религиозно-нравственного чувства в народе, а также предприятиях, имеющих целью поднять и развить экономические силы на благо не только Иркутска, но и всего родного края – Сибири».
Но истинную славу снискал Сибиряков как полярный исследователь. Имена полярного путешественника Норденшельда и Сибирякова долгие годы будут неразделимы. Сибиряков не только финансировал исследования Норденшельда и поощрял его в столь необходимой для России деятельности – изучении северных морей, но и собирал по его просьбе сведения у местных жителей о ледовой обстановке. Когда Норденшельд оказался в сложной ситуации, Сибиряков снарядил спасательную экспедицию, для чего в кратчайшие сроки построил в Швеции пароход «Норденшельд».