Приключения в междумирье. Ошибка бабушки
Шрифт:
Вера с ужасом вспоминала свой последний школьный год: насмешки одноклассников, презрение девиц «поумнее», жалость учителей, злобу мужа, постоянный токсикоз, который особенно сильно мучил по утрам во время уроков, заставляя Веру то и дело вылетать из класса под смешки других учеников. Экзамены ей разрешили сдать досрочно, а в конце мая, когда все одноклассники Веры собирались на последний звонок, сама Вера собиралась в роддом.
С появлением в доме вопящего младенца из этого дома окончательно исчез молодой муж – Олег перебрался на жительство к своей новой любви, не обремененной малым чадом. На развод Вере подавать было просто некогда – новорожденная дочка занимала
Олег не вернулся – он разбился насмерть на мотоцикле, когда их дочери Людмиле едва исполнился год. Свекровь вскоре ушла вслед за сыном – оторвался тромб, как сказали врачи. Свекор и раньше сильно выпивал, а оставшись в одиночестве быстро упился до могилы. Родители Веры опять отдали ей свой родительский долг, оказав помощь в оформлении пособия «по потере кормильца» для Людочки и пособия, как неработающей матери-одиночке для Веры, после чего попросили не беспокоить их финансовыми вопросами. Вера и не беспокоила – двух пособий ей хватало, чтобы не умереть с голоду и исправно платить по всем счетам. Когда Люде исполнилось три года, Вера отвела ее в детский садик и тут же поступила в колледж, начав учиться на бухгалтера. Еще через три с половиной года Людочка пошла в школу, а Вера устроилась на работу бухгалтером в тот же детский садик возле дома, взяла в нагрузку бухучет в нескольких ООО и ИП, и наконец-то выбилась из плена нищеты, когда приходилось считать и экономить каждую копейку. А еще через пару лет молодая женщина подала документы на заочное отделение экономического института, блестяще сдала вступительные экзамены и стала счастливой студенткой-заочницей московского ВУЗа.
После института Вера устроилась работать бухгалтером в той школе, где когда-то училась, и по-прежнему вела бухгалтерию у «частников», очень хорошо зарабатывая себе на жизнь, даже старую родительскую однокомнатную квартиру смогла обменять на крупногабаритную двухкомнатную в новом кирпичном доме. Работа с числами приносила Вере покой и умиротворение: числа не лгали, не обманывали, не предавали. В отличие от личной жизни, числа просто было упорядочить и подвести под общий знаменатель. Постепенно Вера приобрела новую хорошую мебель, купила машину, гараж, стала выезжать с дочерью на отдых в жаркие страны. Дочь Люда выросла, поступила в медицинский институт, на первом же курсе безумно влюбилась в бравого военного старше ее на семь лет, вышла замуж и родила сына – Ванечку. Вера вначале боялась, что дочь повторит ее судьбу, но муж Люды оказался на редкость любящим, порядочным и достойным мужчиной: молодую жену обожал, сына носил на руках и очень уважительно относился к Вере.
– Мне невероятно повезло с вами, Вера Ивановна, вы лучшая теща на свете, – признался как-то зять во время одного семейного застолья. – Тактичная, внимательная, всегда готовая помочь, но при этом не навязывающая своих советов и мнений. Вы просто поразительная женщина, Вера Ивановна.
А поразительная женщина, приходя в опустевшую вдруг квартиру (у мужа Люды была собственная прекрасная жилплощадь), уныло думала о том, что ей тоже хочется мужской любви и внимания, причем не только со стороны внука.
Глава 2. Современные методы поиска супруга
В начале августа Вера сидела в кафе с лучшей подругой, обсуждая ту же проблему. Точнее, обсуждала ее подруга.
– Когда ты всерьез возьмешься устраивать свою личную жизнь? – постукивая ложечкой о кофейное блюдце, спрашивала Вика, свирепо насупив тонкие брови. – Дочь уже самостоятельная дама, к тому же скоро уедет с мужем и сыном на Дальний Восток, в военный городок под Хабаровском. Между вами будет восемь тысяч километров! Или девять?
– По прямой – чуть больше шести тысяч, – вздохнула Вера, смотря в окно кафе, как летнее солнце медленно садится за высокие дома. – Игорю очередное звание присвоили при условии этого переезда. Там отличные условия предлагают: квартиру трехкомнатную в новом кирпичном доме дадут, Ванечку в ясли военного городка возьмут, потом – в садик логопедический там же и все развивающие занятия со специалистами – бесплатно. В Хабаровске прекрасный медицинский университет, перевод Люде уже помогли устроить.
– Я ничуть не сомневаюсь, что у Людочки все хорошо будет, я за тебя переживаю. С чем ты остаешься? Родители в Петербург к Оле давно уехали, дочь с внуком – в Хабаровск, а у тебя опять: дом – работа – дом, и дома тоже работа? Тебе тридцать семь лет всего, в Европе многие в эти годы в первый раз замуж выходят!
– Так то в Европе. И мне почти тридцать восемь, через неделю день рождения, сама знаешь. Людочка специально с отъездом задержалась, чтобы всей семьей отпраздновать.
– Вот-вот, нечего тянуть! В школе твоей совсем мужиков свободных нет?
– Ну почему же нет. Есть. Учитель трудов Василий Семенович, солидный мужчина, вдовец, пятьдесят семь лет. Давно ко мне в бухгалтерию с чаем – пряниками захаживает.
– Хм-м. Среди пятидесяти семилетних тоже весьма достойные экземпляры попадаются. Джордж Клуни, например, – ему сейчас ровно пятьдесят семь. И Бреду Питу пятьдесят четыре. Красавцы мужчины, любой девице впору будут!
От такого вольного сравнения толстенького, лысенького Василия Семеновича с Джорджем Клуни, Вера подавилась пирожным и зашлась хохотом.
– Вика, не могу! Вот только мне, русской бабушке-домоседке, мечтать о Джордже Клуни! Побойся Бога, милая!
– Мечтать не вредно, вредно – не мечтать! Ладно, я поняла, что этот учитель мало смахивает на Клуни, но если человек хороший – ты приглядись, подруга.
– Приглядывалась, до последнего корпоративного застолья, посвященного концу этого учебного года.
– И что произошло на этом застолье?
– Василий Семенович вначале крепко выпил для храбрости, а потом популярно объяснил мне, что нечего нос от него воротить, да долго раздумывать, что таких, как я – одиноких баб среднего возраста – пол-Москвы, а серьезных работающих холостых мужчин мало. Что лично ему несколько дам авансы делают, и что я от этих самых дам выгодно отличаюсь лишь меньшим количеством лет и килограммов. Потом он что-то лепетал про повышенную пенсию и дачу, но я уже не слушала.
Лицо Веры от неприятного воспоминания брезгливо сморщилось, а Вика вздохнула.
– Ты только близко к сердцу эти хамские высказывания не принимай, а главное – не вздумай связываться с кем попало по принципу: «лишь бы не одной»! – воскликнула Вика и с нарочитым пафосом продекламировала: – Любовь – единственное в природе, где даже сила воображения не находит дна и не видит предела! (Иоганн Фридрих Шиллер)
– Я не настолько наивна, чтобы в мои годы о любви мечтать, – закатила глаза Вера. – Любовь мне не нужна, мне достаточно простого человеческого уважения и совместимости характеров.