Приключения в стране бизонов

Буссенар Луи Анри

— На них нельзя найти управы?

Американец громко расхохотался, что было весьма неуместно в подобной ситуации.

— Такое могло прийти в голову только французам. — заметил он не без иронии. — Чего захотели — управы! Здесь вся управа — винтовка. Если ты смел и силен (он похлопал рукой по винчестеру) — твоя правда, а если нет — уноси поживей ноги.

— Нам было бы обидно уйти отсюда, не поохотившись, — перебил его Фрике. — Ведь фура с провизией уцелела.

— И это мне кажется странным, — обронил Андре.

— Ничего странного, — самоуверенно

заявил ковбой. — Они взяли лошадей, сбрую, оружие, патроны. А тяжелые и громоздкие, окованные железом дубовые ящики им ни к чему. Вскрыть — нельзя, да и топором не разрубишь.

— Фуру можно при необходимости превратить в настоящую крепость, — заметил молодой человек.

— В этой крепости из нас изготовили бы копченые окорока. Боже мой, мистер Фрике, вы не имеете ни малейшего представления о войне в прерии. Сейчас единственная наша надежда — на быстрые ноги коней. Эти негодяи, вот увидите, не преминут поджечь траву… А трава прекрасная! Отменный корм для бизонов. И отличные пастбища для скота. Впрочем, об этом подумаем позже. А сейчас… Наши лошади, кажется, немного передохнули. Подадимся в сторону земель индейского племени Плоскоголовых.

— Это далеко?

— Тридцать пять миль.

— То есть шестнадцать французских, или шестьдесят тысяч восемьсот метров.

— А наши лошади выдержат?

— Это я вам скажу завтра, если останусь в живых. — И, даже не бросив прощального взгляда на трупы товарищей, проводник пришпорил коня. Французы последовали за ним. Они мчались галопом note 11 по буйной траве прерии уже более часа, когда парижанин спросил:

— Так, по вашему мнению, полковник, нас преследует погоня?

Note11

Галоп — скачкообразное ассимметричное движение лошади.

— Безусловно, капитан… то бишь мистер Фрике. И даже опасаюсь, что число преследователей увеличилось вдвое. Я им так насолил, что они захотят во что бы то ни стало заполучить мой скальп. Но мы еще посмотрим… Черт возьми! — вдруг воскликнул он, резко осадив коня.

— Что случилось?

— Господа, вы чувствуете запах гари?

— Нет, — дружно отозвались французы, втягивая носом воздух.

— То-то и видно, что вы не привычны к жизни под открытым небом. Когда проведешь, как я, десять лет в прерии, нюх делается как у зверя.

— И что же вам говорит ваше изощренное обоняние? — с некоторой насмешкой поинтересовался юноша. — Можно узнать?

— Разумеется. Я не берусь утверждать наверняка, но думаю, что где-то недалеко отсюда горит трава, а это чревато опасностью сперва задохнуться в дыму, а потом сгореть заживо…

— Если только…

— Если только мы не угодим в лапы краснокожих бродяг.

— Ах да!.. Знаю! Столб пыток… Читал об этом в книгах.

— Не смейтесь, молодой человек. Я видел собственными глазами, как белых людей подвешивали над костром и жарили на медленном

огне, а женщины выдергивали суставы пальцев и вырезали на спинах несчастных узкие ремешки из кожи. Сами же воины в это время лихо распевали свои дурацкие песни.

— Если они при этом еще и фальшивили, то мучения становились поистине нестерпимыми.

Американец покосился на Фрике, но ничего не сказал.

— Из ваших слов я заключаю, — все тем же невозмутимым тоном продолжал парижанин, — что здешние индейцы весьма изобретательны в подобных операциях, но о правилах хорошего тона не имеют ни малейшего представления. Почему бы не обучить их хорошим манерам? Может быть, даже ввести всеобщее специальное образование, и притом бесплатное?

— Ладно, ладно! Посмотрим, как вы будете веселиться, когда попадете к ним в лапы.

— Вас, я вижу, раздражают мои шутки? Мы, французы, не перестаем шутить даже в минуту смертельной опасности, а вы все время только ворчите! Каждому народу присущ свой характер. Не правда ли, господин Андре?

Бреванн улыбнулся, привстал на стременах, послюнявил палец и поднял его кверху, как это делают моряки, желая узнать направление ветра.

— Полковник, по-моему, прав, трава несомненно горит. Хотя огня и не видно, и, как мне кажется, где-то впереди. Как вы считаете, сэр?

— Совершенно верно, майор. Впереди — пожар, сзади — краснокожие. Хорошенькое положеньице!

— Что же нам делать?

— Надо во что бы то ни стало достигнуть вон той голубоватой полосы в четырех километрах отсюда. Я полагаю, это воды Пелуз-Ривер, на противоположном берегу которой начинается лес.

Тем временем послышался шум, похожий на шелест прилива. И они увидели, как на пути к реке стали один за другим подниматься многочисленные столбики беловатого дыма, образуя сплошную длинную полосу. Еще минута, и пламя, распространяясь все более и более вглубь и вширь, отрежет им дорогу к реке.

— Ну-с, молодой человек, что вы теперь скажете?

— Скажу, что индейцы подожгли траву, чтобы преградить нам путь к Пелуз-Ривер, а сами скачут по нашему следу.

— Только теперь их уже не двадцать, а не менее двухсот, и они пытаются обойти нас с трех сторон. Попробуем проскочить справа.

Смельчаки ринулись в выбранном направлении и минут через десять достигли вершины холма, откуда увидели коло полусотни голых туземцев, дико заоравших при их появлении.

— Так и есть, — проворчал американец. — И с этой стороны путь отрезан.

Остановившись, он быстро схватил винтовку, прицелился и выстрелил. Вражеский конь взвился на дыбы и упал, придавив собой индейца.

— Черт знает что!

— Вы недовольны? — удивился юноша. — А по-моему, превосходный выстрел.

— Надо было пристрелить всадника, а не лошадь… Браво, майор!.. Отлично!.. Великолепно, капитан!

Поздравления полковника адресовались метким французам. Пуля Андре сразила туземца наповал, Фрике же, видимо, тяжело ранил свою жертву, судя по тому, как краснокожий тяжело опустился на круп лошади.