Приключения в стране бизонов
Шрифт:
— Так. И если нам удастся эта первая часть нашего предприятия, мы поскачем в прерию.
— Само собой.
— Вот тут-то и начнутся всевозможные трудности.
— Без этого ничего не дается.
— Так вот ты и предоставь мне на свободе все обдумать как можно основательнее.
— Идет. А я тем временем буду любезничать с противным индейцем и, быть может, вытяну из него какие-нибудь полезные сведения. Тс!.. Он что-то говорит полковнику. Послушаем, это, наверное, интересно.
Кровавый Череп не обращал никакого внимания на французов. Он был весь поглощен своим врагом и наслаждался будущим мщением. Теперь он принялся рассказывать на ломаном английской языке, каким образом ему удалось взять его в плен.
— А!.. А!.. Белый Сниматель Скальпов считал себя в полной безопасности. Он забыл, что ненависть краснокожего воина не засыпает никогда. Кровавый Череп бывал среди белых, одевался в их одежду. Живал в деревянных и каменных домах. Много раз он близко-близко подходил к Белому Снимателю Скальпов, но тот его не узнавал. Кровавый Череп часто имел возможность убить его и снять с него скальп. Но Кровавому Черепу этого мало. Он хочет видеть своего врага на столбе пыток. Хочет послушать, как будет шипеть его тело на огне, как будут трещать его кости; хочет видеть, как потечет его кровь; хочет насладиться его страданиями; хочет довести его до того, что он будет просить себе смерти как милости. Когда Белый Сниматель Скальпов выезжал с отрядом охотников из Валлулы, он не узнал Кровавого Черепа среди других индейцев. С тех пор Кровавый Череп все время следит за ним, не выпуская из вида. Он собрал своих друзей из трех племен и устроил засаду, в которой погибли белые. Он взял их скальпы.
— Так вот кто убийца! — проговорил в сторону Фрикэ. — Принимаю к сведению и при случае не пощажу.
— Кровавый Череп — великий вождь, — продолжал индеец, все больше и больше воодушевляясь. — Он поджег прерию, когда Белый Сниматель Скальпов убил Лосиного Рога, собиравшегося его схватить. Он последовал за белыми в землю «каменных сердец». Он отогнал и заманил белых туда, где их взяли в плен. И вот теперь Белый Сниматель Скальпов во власти Кровавого Черепа. Теперь уж ему не уйти от заслуженного мщения. Воины Кровавого Черепа находятся сейчас не на своей земле, а на земле мирных индейцев, выродков, сделавшихся подданными Великого Отца, живущего в Вашингтоне. Поэтому с казнью необходимо спешить. Завтра соберется великий совет вождей, а послезавтра белые будут привязаны к столбу. Ты слышишь это, Белый Сниматель Скальпов? Послезавтра. Кровавому Черепу теперь можно будет успокоиться и закопать в землю топор войны, потому что твой скальп заменит у него на голове эту шапку. Я сказал.
— Черт возьми! — пробормотал Фрикэ. — Это не особенно весело. Если я верно понял, что говорил этот урод, то у нас впереди только две ночи и один день. Над этим стоит хорошенько поразмышлять.
Глава XV
В индейской хижине. — Мать Трех Силачей. — Шествие. — Хижина, где проходит совет. — Семь вождей. — Их одеяние. — Шляпы, шляпы и шляпы. — Какофония. — Церемониал. — Слепой Бобр, великий вождь. — Кровавый Череп в роли прокурора. — На выставке. — Небольшой, но ценный подарок. — Предполагаемый обмен скальпами. — Осуждение полковника. — Кровавый Череп требует три жертвы. — Речь Фрикэ.
Несмотря на вонь и испарения, царящие в хижине, пленники в конце концов кренко уснули.
Их тяжелый сон, с кошмарами, с неприятным чувством удушья продолжался до самого позднего утра. Когда они проснулись, огонь в очаге давно потух, а в верхнее, дымовое, отверстие хижины врывались веселые лучи солнца. Пленники были в хижине одни, но стража находилась поблизости: снаружи доносились голоса. Кто-то с кем-то вел переговоры.
Вдруг голоса умолкли. Дверную занавеску подняла чья-то сухая, изможденная рука. Появилась старуха, измученная не столько годами, сколько непосильным трудом. Она принесла пленникам пищу.
— Мать Трех Силачей исполняет то, что обещал Тот, Который Видел Великого Отца, — сказала она. — Пусть белые едят, но только побыстрее: сейчас их поведут на суд вождей.
Фрикэ и Андрэ торопливо проглотили несколько больших кусков жареной дичи, сгрызли несколько очень вкусных маисовых лепешек и накормили американца.
Женщина сказала правду.
Едва пленники успели докончить свой незатейливый, но сытный завтрак, как в хижину вошел Кровавый Череп в полном вооружении и размалеванный краской, обозначающей войну.
— Белые должны встать и идти за мной, — проговорил он грубо. — Они предстанут перед своими судьями и увидят великих воинов.
— Так нас будут судить? — перебил Фрикэ. — Мы, значит, не осуждены заранее? Это любопытно. Мы увидим интересные вещи.
Он прибавил, обращаясь непосредственно к вождю, который в своей раскраске, в военных доспехах и украшениях казался еще суровее:
— Вот что, гражданин, извольте нам развязать ноги. Так идти неудобно и некрасиво, и вообще мы так не желаем.
— Кровавый Череп согласен, — со злой улыбкой проговорил индеец. — Пусть белые попользуются свободой за несколько минут перед тем, как их привяжут к столбу пыток.
— Вот уж придушил бы я тебя, молодчик, если б тут не было двухсот таких же негодяев, как ты, — проговорил в сторону Фрикэ. — Ну, да мы еще посмотрим…
— Идем, — сказал Андрэ, когда индеец закончил развязывать ноги полковнику.
Они вышли из хижины. Впереди шел вождь, а сзади воины, что стояли с ружьями у хижины. Появление пленников произвело на толпу заметное впечатление, но по бесстрастным лицам краснокожих трудно было судить, относится к ним толпа с ненавистью или только с любопытством. Женщин и детей не было. Очевидно, им запретили показываться. В толпе были только мужчины.
Шествие приблизилось к хижине, что была поболе других. В ней свободно могли поместиться человек двадцать. Серая холстина, которой обычно она покрыта, оказалась со всех сторон приподнятой до половины — в предупреждение духоты и чтобы было светлее.
Воины разместились вокруг хижины, дабы преградить доступ любопытным и лучше все видеть самим.
Кровавый Череп вошел в хижину между двумя жердями. Вокруг очага, на котором среди золы тлело несколько угольев, сидели в ряд семь индейцев в полном воинском убранстве, то есть обвешанные всевозможными нелепыми украшениями и амулетами, похожими на шутовские погремушки и придававшие воинам весьма странный и смешной вид.
Когда пленники без страха, но и без пустого бахвальства остановились перед вождями, те запели что-то дикое, нестройное, с какими-то выкриками, похожими на звериный визг или вой. Пение длилось довольно долго; этим временем Андрэ и Фрикэ воспользовались для своих наблюдений, а американец нашел у себя в кармане немного табаку, запихнул его в рот и стал с наслаждением жевать.
Посередине, на переднем месте, сидел древний старик с мутными, слепыми глазами. Он был очень стар, но сохранил бодрость и свежесть.