Приключения вампирши Элеоноры
Шрифт:
Отвратительный тип Юрий Валентинович Козлов жил в самой обыкновенной девятиэтажке в парадной с ядовито-зелеными стенами, украшенными "произведениями городского фольклора". Но это было далеко не самое интересное из увиденного нами.
К двери, обшитой светлым деревом, здоровенным строительным гвоздем был прибит килограммовый минтай. Для пущей ясности к нему была приложена записка, старательно составленная из газетных букв: "предупреждение мафии". Под дверью собралась целая толпа до неприличия тощих и облезлых котов, которые в неистовстве прыгали на дверь, пытаясь оторвать хоть кусочек от этого "предупреждения",
Вдруг соседняя дверь с грохотом отлетела в сторону и на пороге появилась толстая тетка, одетая в цветастый фланелевый халат, едва сходившийся у нее на груди. Она приняла самую воинственную позу и заорала во всю мощь своих легких:
– Нет, вы посмотрите, люди добрые, что он творит! Ведь по-хорошему же, русским языком говорили, так нет, как об стенку горох, то они среди ночи коробки туда-сюда таскают, то бутылками звенят, а теперь он вон, что удумал! Думает, раз магазин открыл, так и закон для него не писан! Ну, все, кооператор хренов, лопнуло мое терпение, сейчас я тебе этой рыбиной морду-то начищу!
Она подошла к двери, без видимых усилий оторвала от двери рыбину вместе с гвоздем и замолотила в дверь, потрясая своей добычей:
– Открывай, буржуй недорезанный, паразит проклятущий!
Внезапно дверь отворилась и на лестничную площадку боком протиснулся мужчина на две головы ниже тетки и не уступающий ей по толщине. Он завизжал неожиданно тонким бабьим голосом:
– Что вы себе позволяете, какое вы имеете право врываться в частную квартиру, да я сейчас милицию вызову!
Но, увидев рыбину, которой тетка трясла уже в непосредственной близости от его физиономии, внезапно побледнел, схватился за сердце и спросил умирающим голосом:
– Это что?…
– Как, что?! – даже опешила тетка – сам бездомных котов приваживает, вонища такая что, и не выйти, а потом еще и спрашивает!!! Ишь, устроил кормушку, а ну, как нагадят, убирать кому, а?!
Толстяк некоторое время смотрел выпученными глазами то на рыбу, зажатую в теткиной руке, то на след от гвоздя на своей двери и валяющуюся рядом записку, после чего рухнул на колени и схватил соседку за ноги с жалобным ревом:
– Анна Михайловна, голубушка, спасите, вызовите милицию, это бандиты, меня хотят уби-и-ить!!!
Соседка брезгливо отпихнула его от себя и скрылась за дверью, предварительно покрутив пальцем у виска. Толстяк как был, на четвереньках, вполз в квартиру и тут же послышался лязг закрываемых замков. Похоже, их было не меньше шести. На лестничной площадке осталась только вконец размочаленная рыбина и пятеро бездомных котов, осторожно выбирающихся изо всех углов.
– Элеонора, а почему они на нас не среагировали, мы же все время рядом стояли, ты им глаза отвела?
– Догадливый, однако. И что же получается, вот это ничтожество и заварило всю кашу?
– Да, он это. Элеонора, ты как хочешь, а я с ним сейчас поговорю как мужчина с мужчиной. Интересно, как он мне в глаза посмотрит после всего, что натворил.
– А я что, против, что ли? Звони.
Сергей позвонил в дверь и встал так, чтобы его не видно было в глазок. За дверью раздалось шарканье, потом неуверенным голосом спросили "кто там". После третьего продолжительного звонка загремели замки и дверь приоткрылась, оставаясь на цепочке. В щелке показалась жирная физиономия Козлова. Зрелище было просто отвратительное: от страха эта рожа вся дрожала как студень.
– Ну, так как насчет переговоров? Мы, вроде, собрались договор подписывать…
При виде Сергея лицо Козлова сначала побагровело, потом стало бледным до синевы, глаза его выпучились, а рот стал судорожно хватать воздух. Я уже подумала, что его хватит удар, но Козлов вдруг хитро улыбнулся, поковырял пальцем в носу, а затем заявил:
– А я в садик сегодня не пойду, у меня температура. И вообще, я с вами не дружу, вы плохие!
…Когда же несколько часов спустя люди Сицилийца вошли в квартиру, глазам их предстало следующее умилительное зрелище: бизнесмен Козлов сидел посреди парадной комнаты в куче муки, высыпанной из нескольких мешков, и лепил куличики, используя для этого хрустальные стопки.
Чуть позже
– Ну, прикол, в садик он не пойдет, надо будет ребятам позвонить. Это ты его так?
– Да нет, сам, со страху. Ладно, вы веселитесь, а я поваляюсь еще, что-то я рано проснулась, десять вечера всего. За кофе спасибо… Эй, в чем дело? Да что стряслось-то?!
Сергей поворачивается и тут даже мне становится страшно. Лицо у него какое-то окаменевшее, а голос раздается как из старого репродуктора:
– Элеонора, фирму мы все-таки потеряли. Знаешь, кто нами решил заняться? Сам Сицилиец. Понял, что Козлову теперь не до бизнеса и захотел прибрать все к рукам. У Валерки жена и дочка пятилетняя. Пока еще есть, их похитили и не отпустят, пока мы не передадим ему фирму. Ладно, пусть, мы молодые, вся жизнь впереди, еще организуем что-нибудь, сейчас не это главное.
– Когда вы бумаги подписываете?
– Говорит, завтра, прямо с утра, потом их отпустят.
– Значит, у нас есть целая ночь … Где твой друг, дома? Пошли туда, нельзя ему одному сейчас.
Валера, тот самый спортивный молодой мужчина из фургона с морожеными цыплятами, был дома. Он сидел на диване, смотрел в стену остановившимся взглядом и машинально открывал и закрывал молнию на большой дорожной сумке. Еще парочка таких сумок стояла возле двери.
– Вот, собирался их на дачу отправить, на пару бы дней пораньше, ничего бы, может, и не случилось. Ведь чувствовал же неладное, нет, чтобы поторопить, какой я идиот!
– А, может, все-таки позвонить в милицию – подал голос Толик, сидящий в кресле в противоположном углу.
– И думать не смей! – Валера даже подпрыгнул на месте. Не смей, слышишь, они же тогда… Взгляд его останавливается на мне:
– Элеонора, привет, спасибо, ты нас тогда выручила, у меня и в мыслях не было, что все настолько серьезно. А теперь… теперь, вот видишь, что происходит а самое обидное что до утра ничем им помочь невозможно. Ведь им же фирма нужна, а не Люда с Юлечкой, они же ничего им не сделают…?