Приключения ведьмы
Шрифт:
–Ничего, – сверкнула я зубами, – на салатик на кухне новые обои поклеим.
У Вани вытянулось лицо.
–Я еще приготовил пудинг, – процедил он сквозь зубы, – сейчас принесу.
Он встал и прошел на кухню.
–Пан! – набросилась я на гнома. – Ну, как ты мог? Ваня теперь обиделся!
Тот развел руками.
–Ну, ты же видела, что я честно хотел отравиться этой бурдой, но она же хуже липучки! Ты вот тоже что-то не очень свои блины ешь!
–Но ведь ем!
В этот момент вернулся Ваня. Мы втроем сразу же состроили
–Судя по тому, что все замолчали, вы обсуждали меня, – фыркнул он.
Адепт небрежно поставил на стол кастрюльку с пудингом. Я опасливо посмотрела внутрь. Бежевая желеобразная масса одуряюще вкусно пахла съедобным. Я положила себе немного и начала быстро есть. Пудинг пах ванилью и таял во рту.
Парни настороженно смотрели на меня.
–Ну, как?
–Потрясающе!
Приятели радостно заулыбались и шустренько начали накладывать кушанье. Ваня, переполненный гордостью за собственный кулинарный изыск, одобрительно кивал.
–Ванятка, слушай, вкуснее всего здесь изюм! Мне нравится, как он хрустит! – чавкая, поведал гном.
–Изюм? – адепт непонимающе уставился на него. – Здесь нет изюма!
Я застыла, не донеся ложку до рта, и обвела окружающих испуганным взглядом. Адепт поднялся и начал перемешивать пудинг большим половником.
–Я не добавлял изюм, – уже отчаянно бормотал он.
В это время Сергий поднял ложку, на ней болтался длинный дождевой червяк, сокращающий свое длинное тонкое тело в надежде избежать погибели. Я почувствовала настойчивую тошноту.
–Что это?
–Батюшки, – всплеснул руками Ваня, – я опарышей набрал в баночку и червячков для рыбалки в огороде накапал, а они в пудинг переползли.
Я вскочила и опрометью бросилась в уборную. Пропади пропадом эти ваши кулинарные опыты!
Завтрак превратился для меня в кошмар наяву. Синюшная, я отлеживалась до середины дня и в тайне мечтала умереть, чтобы закончить свои мучения. Перед мысленным взором неуклонно вставал свисающий с двух сторон ложки длинный червяк. Со стоном я переворачивалась с боку на бок, стараясь сглотнуть подступающую к горлу тошноту. В момент очередного приступа в комнату заглянул Ванятка, его виноватый вид и опущенный в пол взгляд вызвали во мне лишь глухое раздражение.
–Чего тебе надо? – рявкнула я.
–Ась, может, пойдем со мной на рыбалку? Глядишь, на свежем воздухе полегчает, – предложил он.
Надо сказать, что к рыбалке Петушков подготовился основательно. Самым непостижимым образом нашел две длинные гибкие удочки, достал из сарая старое ведро для будущего улова и крохотный колченогий стульчик для долгого ожидания клева. Я с омерзением посмотрела на банку с червями на столе и с трудом выдавила из себя:
–Признайся, Ваня, ты этих червей выловил из пудинга?
–Аська, – обиделся приятель, – ну, хватит уже.
С относительным комфортом мы расположились на берегу, среди кустов, надеясь, что нас
–Вань, – позвала я шепотом, боясь нарушить торжественность обстановки, – может, в другое место пойдем? Здесь, похоже, вода зацвела, вон, весь затон в ряске.
–Тихо ты! – цыкнул он. – Всю рыбу распугаешь!
–Можно подумать они тебя слышат! – фыркнула я, подперла удочку заранее воткнутой в землю крестовиной, и улеглась на песок, силясь рассмотреть среди густых кустов затерявшуюся в них голосящую птаху. – Ты, вообще, зачем меня позвал с собой? Коллективно помолчать?
–Аська, рыбалка – это целая философия, состояние души. Понимаешь?
–Нет, не понимаю, – зевнула я. – Я сейчас засну. И, вообще, с каких пор ты увлекся этим состояние души?
Ваня, отчего-то смутился, надолго замолчал, я же с интересом разглядывала его худое вытянутое лицо и красные торчащие уши.
–Я, честно сказать, на рыбалке-то впервые, – признался он и предупреждающе посмотрел на меня, пресекая насмешки.
Я кивнула, взяла в руки свою удочку и уставилась на поплавок, который равномерно опускался и поднимался в воде.
–Вань, глянь-ка, это значит, клюет? – позвала я Петушкова.
Тот повернул голову и вдруг заголосил страшным голосом, да, так что я испугалась и вцепилась в удочку мертвой хваткой:
–Вехрова, клюет, клюет! Тащи скорее!
–Как тащить? – заорала я в ответ, еще крепче сжимая деревянное тело удочки. – Я же не знаю! – я вскочила на ноги, тело вмиг покрылось испариной, а колени затряслись от волнения.
–Я тоже не знаю!
Чтобы Вы делали на моем месте? Вот и я стала пятиться назад, утопая босыми ступнями в белом речном песке. Удочка сопротивлялась, леска натянулась, а поплавок окончательно утонул.
–Аська, она уходит! – вопил над ухом Ваня. Он скакал вокруг меня, размахивая руками, лишь наводя панику. – Тяни!
–Я тяну! – визжала я, чувствуя, как удочка выскальзывает из рук, и рыбина затягивает меня в воду. Ваня не выдержал напряжения и присоединился, схватив меня за рубаху и потянув на себя, но только поскользнулся и сделал мне самую быструю и точную подсечку, какую видывал свет.
–... – оглашая окрестности трехэтажным матом, я, не выпуская из рук удила, въехала на пузе в воду.
–Вехрова, удочку не утопи! – где-то вдалеке услышала я вопль Петушкова. – Я ее у соседа взял!
Утягиваемая рыбой, отплевываясь и судорожно набирая воздух, я плыла к середине реки, оставляя за собой длинные пенистый след. На мои волосы налипли водоросли, в открытый рот попадала вода. Я сдалась и отпустила удочку, вынырнула, а потом на максимальной скорости поплыла к берегу, где меня ждал расстроенный Петушков.