Приключения Виконта Адриланки
Шрифт:
Пока Клари бегала, чтобы принести Лиорну кружку воды, Рёаана тихо спросила у Пэла, — Разве Его Светлость вообще отказался от вина?
— Нет, — сказал Пэл. — Но, насколько я могу догадаться…
— Да?
— Я верю, что он не желает есть или пить того, что могло быть куплена на деньги, добытые грабежом.
— А, — сказала Рёаана. — Я и не подумала об этом обстоятельстве.
— А вы, — сказал Китраан. — У вас нет подобных предубеждений?
— О, для меня все по другому, — сказал Пэл. — Как вы понимаете, я ем со стола Ее Величества.
— Да,
— Еда для Ее Величества покупается на деньги, полученные от Великих Домов, а Великие Дома получают их как налоги за дома, еду или торговлю.
— Ни и что?
Пэл пожал плечами. — Так что, можно сказать, все, что я ем, приобретено на деньги от грабежа.
— То есть вы не видите разницы между грабежом и налогами, — удивилась Тазендра.
— О, нет сомнения, разница есть, но не настолько большая, чтобы волноваться из-за нее.
— Мне кажется, — сказала Ибронка, — что для придворного ваши слова звучат странно.
Пэл пожал плечами.
— Есть разница, — спокойно сказал Айрич. — По закону.
— О, закон, — сказал Пэл, опять пожимая плечами.
— Вы презираете закон, мой друг? — сказал Айрич, слегка улыбаюсь.
— Почти полностью.
— Тогда вы нечего не можете сказать против наших друзей здесь, которые подстрегают путников, чтобы избавить их от кошельков, наполненных монетами, которые те заработали более или менее тяжелой работой?
— Более или менее, — повторил Пэл. — А я спрошу, какой?
— О, что до этого, кто может сказать?
— Точно. Кто может сказать?
— Но тогда, мой дорогой Пэл, не значит ли это, что вы предпочитаете жить в обществе, где вообще нет законов?
— Такого не бывает, — с сожалением возразил Йенди. — Если нет законов, то, как вы понимаете, нет и общества.
— Прошу прощения, мой друг, — сказал Айрич, — но, как мне кажется, вы противоречите сами себе.
— Ни в малейшей степени, — сказал Пэл.
— Я не понимаю.
— Тогда я объясню.
— Очень хорошо, я слушаю.
— Есть законы, другие законы и третьи законы, — мой дорогой Айрич.
— Как, три сорта?
— И даже больше, но давайте упростим ситуацию.
— Я за упрощение, если при этом мы не потеряем смысл.
— Посмотрим.
— Хорошо.
— Во-первых, есть законы природы.
— Я их понимаю.
— Потом есть законы человека.
— И это достаточно ясно. А третьи?
— Законы чести.
— Разве это не часть законов природы?
— Ни в коем случае.
— А законов людей?
— Только частично.
— Тогда продолжайте.
— Итак, мы должны подчинаться законам природы.
— Конечно, как же иначе?
— Точно. Что касается законов людей, которым некоторые подчиняются, некоторые нет, то большинство из нас…
— Да, большинство из нас?
— Большинство из нас ходит по чему-то вроде линии, выбирая для себя, чему подчиняться, а на что не обращать внимание, отбрасывая его как на неудобство.
— Вы так думаете?
— Ну, те кто ел вместе со мной — за исключением вас, конечно — выбрали не обращать внимание законы, которые говорят, что если человек купил фунт бекона за десять пенни, а продал за двенадцать, он заслужил доход в два пенни.
— Мне кажется, это хороший закон.
Пэл пожал плечами. — Возможно. И будьте уверены, если бы такого закона не было, было бы крайне трудно найти того, кто вообще бы захотел продать фунт бекона.
— Это и мое мнение. И тогда?
— И тогда вспомните время, когда мы служили в Гвардии и когда мы встречали множество очаровательных людей, которые искренне верили, что они могут игнорировать закон, требующий платить налоги за азартные игры.
— Я помню.
— И наших друзей гвардейцев, которые чувствовали что, в свою очередь, они могут игнорировать законы, которые говорят, что гвардеец не может отворачиваться от нарушений закона, и некоторые из них брали деньги за то, чтобы смотреть в другую сторону.
— Но вы помните, что я никогда не брал таких денег.
— Вы выше обычного человека, Айрич.
— И?
— И, тем не менее, те, кто брал эти деньги, были хорошими гвардейцами, хорошими Драконлордами и, зачастую, хорошими гражданами Империи.
— А, я вижу куда вы клоните.
— Итак, это достаточно ясно или нет?
— Остались законы чести.
— Точно, Айрич. Законы чести говорят о долге, любви, дружбе и верности, и располагают все эти понятия в замечательном порядке. Законы чести говорят о том, как и что мы должны выбирать, и каким законам человека мы должны подчиняться.
— Вы привели очень сильный аргумент, Пэл. Вы согласны со мной, Тазендра?
— О, да, конечно, конечно. И я даже могу что-то добавить. Долг — это Айрич, Любовь — Кааврен, я — дружба, а Пэл олицетворяет верность. Я права? Именно поэтому мы всегда хорошо ладим между собой.
— Нет сомнения, что вы правы, — сказал Пэл.
— Итак, — продолжал Айрич, — по вашему каждый человек имеет свои законы чести?
— Конечно, — сказал Пэл. — Унаследованные от семьи, заимствованные у друзей, а также у всех тех, с кем он встречается каждый день своей жизни. Конечно за исключением вас, мой дорогой Айрич.
— Я — исключение? — с улыбкой сказал Лиорн.
— Безусловно. Вы родились с законами чести, и они не изменились за все время вашей жизни. Вот почему вы не можете понять их. Вы можете рассказать о вашем собственном чувство чести не больше, чем вы можете рассказать о вкусе вашего языка.
— Я даже не знаю, вы меня слишком хвалите или слишком ругаете.
— Ни то и не другое.
— Но вы считаете, что это дает вам право нарушать законы людей, если вы следуете законам чести?
— Конечно. Не всякий, Айрич, может следовать им обоим сразу. Иногда мы должны нарушить один или другой. Когда вы сталкиваетесь с таким выбором, я знаю, в каком направлении вы пойдете и что сделаете.