Приключения знаменитых первопроходцев. Америка
Шрифт:
Война объявляется необычным и страшным образом. Четыре воина, окрашенные в черное с головы до ног, проникают в глубоких сумерках к своему будущему врагу; пробравшись к дверям хижин, они бросают в очаг палицу, окрашенную в красный цвет, на ручке которой нанесены известные обеим сторонам знаки, указывающие на мотивы враждебности… Затем индейские глашатаи войны исчезают в ночи, как привидения, испуская знаменитый боевой клич «уооа». Этот звук образуется, если прижимать руку ко рту и часто-часто шлепать по губам, при этом вылетают вибрирующие звуки с диапазоном от глухих до звонких. Заканчивается клич чем-то вроде завывания, которое невозможно описать.
Война отменяется, если враг, слишком слабый, чтобы участвовать в ней, убегает; если же он чувствует себя сильным, то принимает вызов, и тотчас начинаются приготовления к выступлению.
На площади зажигается большой костер, и на огонь ставится военный «янычарский» [458] котел. Каждый воин бросает туда какую-нибудь, принадлежащую ему вещь. Затем устанавливают два столба, к которым подвешивают стрелы, булавы и перья, окрашенные в красный цвет. Столбы устанавливаются с северной, восточной, южной или западной стороны площади, в зависимости от географической точки, откуда должно начаться сражение.
458
Янычары — турецкая регулярная пехота, организованная в XIV веке. Основу янычарских формирований составляли дети покоренных народов (преимущественно славянских), отнятые у родителей в раннем возрасте и воспитанные в духе беспрекословного подчинения приказам командира, в духе беззаветной верности султану и Османской империи. Являлись наиболее боеспособной частью турецкой армии, часто использовались в карательных операциях по подавлению восстаний угнетавшихся османами народов.
Сделав это, воины принимают боевой медицинский препарат, сильнодействующее рвотное, растворенное в двух пинтах [459] воды, которое они должны выпить залпом. Молодые люди расходятся по окрестностям, но не уходят слишком далеко. Вождь, который руководит ими, натерев шею и лицо медвежьим салом и толченым углем, удаляется в парильню, где проводит целых два дня, потеет, постится и предается размышлениям.
Два дня уединения истекают, молодые воины отправляются, в свою очередь, к военачальнику: они объявляют ему о своем намерении отправиться в поход; хотя совет и объявил войну, это решение никого не связывает; выступление с войском только добровольное.
459
Пинта — здесь: американская мера жидкостей, соответствующая 0,47 л.
Все воины разрисовывают себя черной и красной краской так, как, по их мнению, можно сильнее напугать врага. Одни рисуют продольные и поперечные полосы на щеках; другие круглые или треугольные метки; кто-то вычерчивает на лицах змейки. На открытой груди и оголенных руках воинов пишется вся история их подвигов; специальные шифры отображают количество снятых скальпов, битв, в которых они участвовали, опасности, которых они избежали. Эти иероглифы, нанесенные на кожу синими точками, несмываемы и представляют собой наколки, прижженные сосновой смолой.
Воины, совершенно обнаженные или одетые в рубаху без рукавов, украшают перьями только прядь волос, которую оставляют на макушке. За кожаным поясом у них заткнут нож, чтобы раскраивать черепа; на том же поясе подвешена булава; в правой руке лук или карабин; на левом плече они носят колчан, наполненный стрелами, или рог с порохом и пулями…»
А вот еще несколько эпизодов, описанных Шатобрианом.
«…Во время этой овации вождь поет вполголоса знаменитую песню смерти, которую запевают перед пыткой огнем…
Когда воин прощается со своей хижиной, он останавливается на ее пороге. Если у него есть мать, то именно она первой выходит вперед. Он целует ее глаза и губы, затем подходят сестры, и он касается губами их лба; жена падает перед ним ниц, он желает ей добрых духов. Из всех его детей к нему приводят только сыновей; он прикасается к ним топором или булавой, не произнося ни слова. Наконец, последним появляется отец. Ударив сына по плечу, он произносит речь и приглашает его воздать честь их предкам.
На следующий день на ранней заре военачальник выходит из хижины и издает крик смерти… Лагерь поднимается и вооружается…»
Осведомив таким образом читателя о нравах, обычаях и практической жизни краснокожих Северной Америки, описав их охоту, войны, празднества, похороны, Шатобриан вывел на сцену их самих, сделав истинными героями романа, представил во всех деталях такими, какими увидел, или по меньшей мере такими, какими они должны быть в его представлении, поскольку в соответствии с милой привычкой всех поэтов он просто идеализирует этих страшных дикарей, и мы вынуждены смотреть на них сквозь призму его воображения.
Впрочем, не было ли это уже началом реабилитации этих ужасных мерзавцев, грабителей, воров, грязных, грубых каннибалов, воспетых гением, возвысившимся до доброты и сочувствия к ним?
ГЛАВА 18
Открытие золота в Калифорнии капитаном Суттером, гвардейским офицером Карла X, вызвало не только интенсивный поток эмиграции, но еще, как говорят американцы, rush [460] , то есть массовое нашествие людей, сбежавшихся со всех стран на добычу драгоценного металла.
460
Стремительное движение, бросок, натиск (англ.). Наряду с этим основным значением в словарях приводятся и другие значения, в том числе «стремление к чему-либо, погоня за чем-либо». Именно в этом последнем значении возникло словосочетание «gold rush», переводимое на русский язык как «золотая лихорадка».
Суттер нашел в 1841 году первое золото; поставя мельницу на реке Ла-Фурш, он заметил желтые крупинки: вода, приводя в действие колесо, размывала землю и высвобождала из нее металл [461] .
Новость тотчас распространилась по всей Америке, потом по всему миру, слухи росли, без сомнения преувеличенные, но по сути правдивые. Тотчас искатели золота нахлынули в долину Сакраменто. Очень быстро были сколочены значительные состояния благодаря открытиям, сделанным неопытными людьми случайно, и рассказы об этих изумительных удачах разошлись по свету, еще больше увеличивая алчность, толкавшую людей стремиться туда за удачей, как в колоссальный игорный дом.
461
Золото в Калифорнии было найдено 24 января 1848 года. Именно в этот дождливый день работник Джон Маршалл, углубляя водоотлив лесопилки на южном притоке реки Американ, впадающей, в свою очередь, в реку Сакраменто, нашел несколько крупинок золота. Владельцем земли был швейцарский переселенец Йоханн Суттер (правильнее — Зуттер; американизированные имя и фамилия — Джон Саттер), бежавший за океан от преследований кредиторов и основавший в калифорнийской долине поселение Новая Гельвеция. Суттер не подозревал о размерах россыпи и не пытался ее разработать; он даже запретил своим работникам распространяться о находке. Однако слухи о золоте все-таки достигли Сан-Франциско, откуда к месту открытия поспешил профессионал-золотоискатель («проспектор») Айзек Хемфри. Через месяц, в начале марта, Хемфри уже намывал по 60–90 граммов драгоценного металла в день, а в мае 1848 года россыпи разрабатывались уже на протяжении 30 миль вдоль реки. Первое сообщение о «золотой лихорадке» опубликовала сан-францисская газета «Калифорниен» 29 марта 1848 года.
Все слои общества приняли участие в этом безумии: торговцы, рабочие, адвокаты, лесорубы, матросы, врачи, землекопы, пахари, бедняки, мечтающие разбогатеть, богатые, которые хотели стать еще богаче, и бандиты, намеревающиеся собирать с золотых полей свою десятину за счет грубой силы.
Иногда выручка была значительной, но для золотоискателей она стоила тяжелого труда и большого риска. Давила усталость, неслыханные лишения, абсурдная дороговизна, а кругом подстерегали всевозможные опасности, не считая уже грабителей, от которых приходилось беспрерывно защищаться. А еще индейцы, озлобленные вторжением на их земли, скрытно подстерегали день и ночь пионеров золотодобычи и убивали их без жалости. Беда всякому белому, который имел неосторожность удалиться от обжитых мест. Внезапно из кустарников возникали монстры, бесшумно следуя по пятам, бросались на него с поднятым топором, рыча как сумасшедшие, убивали, если не могли захватить живьем, а в последнем случае держали у столба пыток, где он находил медленную жестокую и мучительную смерть.